Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 5. Игорь Иртеньев

На стуле женщина сиделаС улыбкой легкой на устахИ вдаль задумчиво глядела,Витая мыслью в небесах.Поток мерцающего светаСтруил ее нездешний взор.Она курила сигарету,Роняя пепел на ковер.И молвил я, от дыма морщась:— Прошу прощения, но выОтнюдь не чтите труд уборщицИ этим крайне не правы.Понятья ваши о культуреБольшой пробел в себе несут,В местах общественных не курятИ пепел на пол не трясут.Советской женщине негожеТабачный дым в себя глотать,Какой пример для молодежиВы этим может подать!

Дымилась в пальцах сигарета,Молчал за стенкой телефон.Я долго ждал ее ответаИ, не дождавшись, вышел вон.1984

Подражание французскому

Печатается по тексту —

ж. «Крокодил». № 9. 1986.

Один кюре, слуга усердный Бога,Известный благочестием своим.Решил купить французского бульдога.Откладывая каждый день сантим,К Страстной неделе накопил он сумму,Которая позволила кюреПриобрести породистую суку.Он сколотил ей будку во дворе,Купил ошейник из мягчайшей кожиИ красоты нездешней поводок.

О, если б знал он, милостивый Боже,Какую шутку с ним сыграет рок!Раз в воскресенье,Отслуживши мессу.Узрел кюре, придя к себе домой,Что тварь, поддавшись наущенью беса.Кусок стащила мяса.— Боже мой! — вскричал святой отецИ в гневе диком,Забыв когда-то данный им обет,Весь задрожал и с почерневшим ликомСорвал висящий на стене мушкет,И грянул выстрел по законам драмы.А вечером, когда взошла звезда.Он во дворе киркою вырыл ямуИ опустил собачий труп туда.Смахнув слезу и глянув исподлобьяНа дело обагренных кровью рук.Соорудил он скромное надгробьеИ незабудки посадил вокруг.

Затем кюре передохнул немногоИ высек на надгробье долотом:«Один кюре, слуга усердный Бога…»И дальше все, что с ним стряслось потом.1984

Невольное

Впервые под заголовком «Я Аллу люблю Пугачеву…» —

в ж. «Аврора», № 11, 1985.

Я Аллу люблю Пугачеву,Когда, словно тополь стройна,В неброском наряде парчовомВыходит на сцену она.Когда к микрофону подходит,Когда его в руки беретИ песню такую заводит,Которая вряд ли умрет.От диких степей ЗабайкальяДо финских незыблемых скал

Найдете такого едва ли,Кто песню бы эту не знал.Поют ее в шахтах шахтерыИ летчики в небе поют,Солдаты поют и матросы,И маршалы тоже поют.О чем эта песня, не знаю,Но знаю — она хороша.Она без конца и без края,Как общая наша душа.Пою я, и каждое словоМне сердце пронзает иглой.Да здравствует А. Пугачева,А все остальное — долой!1984

* * *

В первой публикации в ж. «Юность». № 4. 1986.

стихотв. имело название

«Хотел бы восславить любовь я…»