Апейрогон. Мертвое море

Отец Арика, Ицхак Франкенталь, почти каждый божий день ездил в общественную библиотеку Тель-Авива. Он исследовал архивные выпуски газет – так много обведенных в круг лиц, – чтобы найти имена любимых и родных, которые пропали без вести во время атак, как израильтян, так и палестинцев, начиная с тысяча девятьсот сорок восьмого года.

Франкенталь записывал их имена в большой блокнот на спиралях и искал в открытых источниках телефонные номера и адреса родственников.

Франкенталь продал все свое имущество, чтобы не отрываться от поиска. В конце концов он нашел сорок четыре семьи, которые были не против встретиться и поговорить. Он собирал их в малые группы в библиотеках, кафе, а иногда и приглашал к себе домой.

Многих родственников сначала настораживали кипа на голове Франкенталя, его хмурый взгляд, ортодоксальные обряды, но они принимали приглашение. Он организовал конференции в Яффе, Хевроне, Бейт-Джале. Он звонил репортерам, распространял флаеры, ходил на заседания в кнессет. Он приходил на телепередачи, чтобы рассказать, что убийц его сына нужно рассматривать как людей, порожденных угнетающей оккупацией. Он не собирался отпускать им грехи и признавал, что, родись он сам в таких условиях, без тени сомнения стал бы повстанцем, а возможно, даже таким человеком, который убил его сына.

Франкенталь был, по его словам, патриотом своей страны. Он цитировал тексты из Торы, и Корана тоже. Как он любил повторять: «В этике нет черного и белого, есть только белое».

Автоответчик зачитывал бесконечные угрозы расправы, но время от времени он получал сообщения от кого-то, кто потерял ребенка.

478

Бассаму было двадцать четыре года, когда его выпустили из тюрьмы после семилетнего заключения.

479

От тюремных ворот он сел в автобус. Его высадили в Восточном Иерусалиме среди серых дымовых паров. В кафе на улице Аль-Захра он рассказал другу Ибрагиму, что пришло время найти себе жену.

480

Он никогда еще даже не держал девушку за руку.

481