Апейрогон. Мертвое море

Ее мать была здесь, ее тети, двоюродные сестры, братья. Ее отец стоял в задней комнате. На переносном проигрывателе играла кассета Абу Араба. Ему подали стакан с «Фантой». Он сел на диван. Сначала задавали стандартные вопросы, потом вышел отец, поздоровался за руку и пригласил к столу. Долма, что-то с курицей, рис, цуккини, кунжутные лепешки, маклюбе. Бассам набрал себе тарелку. Он сказал, что это была самая вкусная маклюба в его жизни. Ее мать засмеялась и театрально отмахнулась. Сальва налила еще один стакан «Фанты». Вскоре комната опустела. Он не понял, как это произошло: в одну секунду она была полная, в другую – пустая. Сальва сидела в кресле напротив него. Один зуб немного кривой. Правая бровь высоко изгибалась. На шее ямочка. Он заметил одинокую белую ниточку на ее рукаве. Хотел ее убрать. Продолжал сидеть сложа руки. Она поднялась, пошла на кухню и принесла поднос с тимьяновым печеньем. Очень вкусно, сказал он. Мне мама помогала, ответила она. Он улыбнулся и взял еще одно печенье. Не хочет ли он еще что-нибудь выпить? Нет, ответил он, уже сыт, больше не лезет, он может лопнуть, она не против, если он закурит? Нет, конечно, она сама курила, но в доме – никогда, отцу это не нравилось. Бассам потушил сигарету. Нет, нет, сказала она, пожалуйста, кури, мне это нравится, меня это не беспокоит, все мои братья курят. Он зажег вторую сигарету. Они сидели в тишине. На улице вечерело. Он потушил сигарету в пепельницу, привязанную ремешками к подлокотнику дивана. Где ты выросла? Здесь. Тебе тут нравится? Да, конечно. Я вырос рядом с аль-Халилом. О, сказала она, я знаю. Откуда ты знаешь? Ибрагим рассказал моей матери. Болтун этот Ибрагим, засмеялся он. Как тебе было в пещерах? Они были идеальны, ответил он, беспокоиться не о чем, жизнь простая, но нас выселили, когда мне исполнилось двенадцать. Что случилось? Они подложили уведомление под камень, когда мы его нашли было уже слишком поздно, хотя дело бы это не поменяло. Почему? Они по-любому хотят от нас избавиться, потому и выселяют из пещер, записки кладут под камни так, чтобы ты не нашел, дают двадцать дней на ответ, но все специально подстраивают, ты не находишь записку, это твоя вина, бац, и ты выселен. Она встала, чтобы налить еще «Фанты», хотя стакан был еще почти полон. Они взорвали пещеру, сказал он. Она замерла на мгновение, потом присела на дальний конец дивана. Она сидела в полуметре от него, не больше. А в тюрьме как? Он пожал плечами. Я слышала, что ты был командиром. Чертов болтун Ибрагим, да, я был командиром, но только в тюрьме. Он еще рассказал, что ты поешь, что тебе нравится Абу Араб. Абу Араб, да, я обожаю Абу Араба, могу слушать его целый день. Ибрагим сказал, что тебе дали кличку Абу Араб в тюрьме. Я не достоин даже шнурки завязать Абу Арабу, но я пел, да, пел, мне нужно было как-то занять время, я сидел в камере и о многом размышлял. О чем? О разном, мире и оружии, кока-коле, об Аллахе, конечно. Я слышала, что ты участвовал в голодовке. Он кивнул, затушил бычок. Ты мог спать? На пятый день голод прошел, на двенадцатый вернулся, ужасная боль вот здесь, после пятнадцатого снова ушел. Чего тебе больше всего не хватало? Не хватало маклюбы твоей матери. Ты даже не был знаком с моей мамой. Она засмеялась снова, прижала маленькую подушку к животу. Я думала, ты будешь выше, сказала она. Он встал с дивана и поднялся на носочки. Я и есть высокий, ответил он. Она снова засмеялась, прикрываясь широким рукавом, потом посмотрела в сторону. Ее глаза блестели. Она предложила ему снова выпить. Нет, спасибо. Повисла тишина. Она переворачивала в руках подушку, прижимала ее ближе к себе. Он постучал по дну упаковки от сигарет, распаковал ее, скрутил в трубочку целлофан. Сколько тебе лет? Двадцать два. Ты выглядишь младше. А ты умеешь делать комплементы. Да нет, я застенчивый, всегда был застенчивым, даже ребенком. Я тоже, сказала она. Он сильно затянулся и тихо промолвил: я очень долго ждал этого дня. Сальва зарделась и поднялась, убрала тарелки со стола. Когда вернулась, он спросил, преданная ли она. Достаточно, ответила Сальва. Они снова замолчали. Это плохой ответ? Не бывает плохих ответов. Это хорошо, ответила она. Он протянул руку, чтобы убрать нить с ее рукава. Она отступила назад. Ох, сказала она и поднялась, замешкалась, прошла мимо. Она взяла пепельницу с подлокотника. Она пошла на кухню и выбросила пепел в ведро. Когда вернулась, снова села на диван. Он заметил, что она убрала нить с рукава сама.

482

Они поженились через тридцать четыре дня. Бассам проговорил с ней в общей сложности два часа.

483

Через десять месяцев после свадьбы у них родился первый ребенок, Арааб, названный в честь Ибрагима Мухаммада Салеха, который выступал на сцене под псевдонимом Абу Араб.

Сам Бассам стал Абу Араабом, в том смысле, что abu

означает «отец» кого-то.

Он положил ребенка на руку между локтем и ладонью. «Ну что я могу тебе сказать?» – спросил он вслух у спящего мальчика.

484