Я говорил с тобой, а ты уснула.Сырая мгла сгустилась, и всю ночьк окну листва испуганная льнулаи, содрогаясь, отстранялась прочь.И в доме, поражённом немотой,малейший шорох чудился мне знакомприсутствия незримой силы той,что обладала властью над листвой,и правила безмолвием и мраком,и безмятежный сон хранила твой.И силу ту родство моё с тобою,охваченный надеждою слепою,всю ночь, всю ночь просил я уберечь.И темною, бессвязною мольбоюбыла моя очнувшаяся речь.А за окном бледнела синева.И мне казалось, что мои словауслышаны и будет свет и милость.И плакал я. И мокрая листвавсю ночь, всю ночь в окно твоё ломилась.И ты спала, дыханье затая.И самый сон твой был мне словно в помощь.И пела радость краткая моя,как сумасшедший жаворонок в полночь…1991
Темный ангел
В поздний час изнеможеньявсех бессонных, всех скорбящих,в ранний час, когда движеньякрепко скованы у спящих,в час разомкнутых объятий,в час, когда покой, как милостьвсем, чьё сердце утомилосьот молитв и от проклятий,в тишине необычайной,в млечном сумраке над намипоявляется печальныйангел с тёмными крылами.Над безумною столицей,восстающей из тумана,наклонясь, как над страницейОткровенья Иоанна, —не блаженный вестник раяи не дух, что послан адом,не храня и не карая,смотрит он печальным взглядом,смотрит с ангельского небав нашу ночь, и в этом взгляденет ни ярости, ни гнева,ни любви, ни благодати.В час, когда укрыться нечемнам от родины небесной, —над жилищем человечьимнависая, как над бездной,как звезда перед паденьем,наклонясь во мрак тревожный,с каждым новым появленьемхолодней и безнадежнейв час забвенья, в час бессильяон глядит на всё земное,дикие, глухие крыльяпростирая надо мною…1992