Аромат времени. Философское эссе об искусстве созерцания

Аристотель различает три образа жизни, между которыми может выбирать свободный муж. Высшая форма жизни – это bios theoretikos, жизнь, посвященная созерцанию. Господин как свободный муж напрямую не соприкасается с сопротивлением вещей, поскольку он отдает весь труд рабу. Эта свобода делает его способным на совсем другое отношение к миру, не определяющееся трудом, т. е. обрабатыванием и господством. Созерцательное отношение к вещам предполагает свободу от труда. Оно прерывает время, которое является трудом. Согласно Аристотелю, vita contemplativa божественна, так как она свободна от всякого принуждения и интереса.

В отношении тотализации труда Маркс дополняет Гегеля. Согласно Марксу, не мышление, а труд отличает человека от животного. Он не animal rationale

[113], а animal laborans. Человек и есть труд. Маркс также интерпретирует гегелевскую феноменологию духа, исходя из труда: «Величие гегелевской “Феноменологии” и ее конечного результата – диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа – заключается, следовательно, в том, что Гегель <…> ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда

. <…> Гегель стоит на точке зрения современной политической экономии. Он рассматривает труд как сущность, как подтверждающую себя сущность человека <…>»¹⁴⁵. Маркс также мог бы сказать: «Дух есть труд». Гегелевский дух, как и его раб

, несет на себе бремя труда. Он лишен всякого досуга и созерцания. Диспозитив труда охватывает само мышление и выступает в качестве диспозитива мысли. Поскольку он изначально касается господства над вещами, трудящееся мышление остается мышлением господства.

Раб освобождается от господства господина, но той ценой, что он становится рабом труда. Диспозитив труда охватывает всех, как господина, так и раба. Так возникает трудовое общество, в котором каждый является трудящимся рабом, то есть общество работников (der Werktätigen). Все должно быть трудом. Нет времени, которое не было бы трудом. Диспозитив труда позволяет работать самому времени. Труд притязает на все роды деятельности и силы. Он предстает как единственное дело. Поскольку все энергии действия полностью поглощаются трудом, в свободное от работы время оказываются возможны только пассивные развлечения, когда отдыхают от труда, чтобы потом снова можно было трудиться в полную силу.

Общество труда – это в конечном счете общество принуждения. Труд не

освобождает. Диспозитив труда создает новое рабство. Гегелевская диалектика господина и раба как диалектика свободы не приводит к свободному обществу, покуда продолжает господствовать императив труда. Таким образом, диалектическая история образования сознания не была продумана Гегелем до конца. Полностью свободно сознание только тогда, когда оно освобождается и от императива труда. Последний приводит к полному исчезновению форм жизни свободного мужа, т. е. форм досуга (schole). Абсолютизируется деятельность как не-покой (a-scholia), которая, согласно Аристотелю, должна была полностью подчиняться покою (schole). Отношения покоя (schole) и непокоя (ascholia) сегодня полностью перевернулись. Покой – это теперь время отдыха или расслабления, которое необходимо ради деятельности как труда.