Ассы – в массы

В итоге из двух ударных установок, попавших на алтарь творчества, одну пришлось пропить, о чем не жалею, а Андрей продолжил свою инструментально-вокальную деятельность, которая пресеклась в конце девяностых смертью автора-исполнителя. Впрочем, и Алекс Бешеный, он же Оголтелый, который активно принимал участие в рок-деятельности нашего города под лейблом «Народное Ополчение», ненамного пережил своего старинного приятеля. Я же устроился работать в котельную, в которой был хороший график и по которому выходило, что работать должно по двое в смену, а смен выходило четыре в месяц. Соответственно, рабочее место превратилось в место тусовок – наполовину музыкальную, наполовину художественную. Все это продолжалось до 88-го года, после чего я перешел на работу в Манеж, а потом статью отменили и работа на советском производстве пресеклась.

На этом фоне уже вовсю разворачивалась деятельность иных музыкальных коллективов – таких, как «Кино», «Звуки Му», «Новые Композиторы». «Поп-Механика» вышла на международную арену. Появилось множество имен в живописи, литературе и кино. И весь этот совместный и взаимосвязанный проект развивался вплоть до начала девяностых, когда путь от самоподражания вылился в самоопределение. Страна же в 91-м году сменила мужской род на женский, что тоже отразилось на сознании. Стали появляться выставки «женские ручки», Владик Монро, буревестник отечественного трансвестизма, первые эротические выставки. Пиратское телевидение… Еще задолго своими действиями предупреждая грядущие перемены. При этом госструктуры, исследующие только сейчас, начали считывать подобную информацию и пытаться это все осознать и обмениваться данными. Конечно же, человеческого анализа этих событий ожидать от них не приходится, потому все так хаотично и происходит. Да и ты теперь занятие себе по плечу нашел…

Поскольку мысль о самоопределении возникали и раньше, но только с начала девяностых оно все-таки состоялось, и со всем запасом бодрости участники вошли в последнее десятилетие прошлого века.

В девяностых начался Тимуровский проект «Новой Академии», «Музей Сновидений Фрейда», также начался рейв и клубление. В 90-м году Евгений Козлов переехал в дом на Фонтанке, где размещались группы художников и проводились первые рейв-дискотеки. Он же сделал выставку, посвященную смерти Кита Херинга, собрав работы размером два на три метра в немалую коллекцию. Внизу тогда были выставлены подарки Херинга «Новым художникам», а наверху, на втором этаже, – и работы всего художественного среза. Многие откликнулись, как-то это все совпало тогда в британской авиакомпании, и специально на выставку пригнали два самолета фирмы, которая впоследствии так же помогала в организации процессов. Потом это все переехало в Германию и выставлялось там под эгидой организации «Русское поле».

Клубление девяностых между двумя столицами слилось в экстазе, что мы наблюдаем и по сей день. Недавно вышедшая книжка Бооса каким-то образом отражает эти события. Так же наблюдалось становления так называемых гей-культурки в рамках этих клубных структур. Как все это развивалось и сейчас, метаморфируясь, агонизирует. А начиналось все шумно с «Гагарин-пати» начала девяностых. Тема закономерно производилась из тем космоса и межпланетных контактов, озвученных еще «Новыми». Помнится в этой связи выставка «И снится нам» конца восьмидесятых в ДК Железнодорожников, с последующей фотосессией в Петергофе.

М.Б. Да. Плакаты к первому «пати» делал Андрей Медведев, который устроил замечательную выставку картин на разводных мостах. Вы потом с ним делали проект «Север-Юг».