Ассы – в массы

Но это, конечно же, был Советский Союз: ни в Латвии, ни в Эстонии какой-то агрессии не присутствовало. Другое дело – Литва, где напряженность именно на этой почве была достаточно острой. Того же Сазонова со знакомыми попросту забили лыжными палками в Каунасе в году 87-м. Никакие аргументы, что ребята приехали в гости к коренным литовцам, с которыми дружат семьями, аргументами не являлись. Причем после армии я приехал к друзьям-эстонцам, в составе – Орлис, Сазонов и я. Ну так, попить пивка, которого там было вдоволь и разного. Хотя нет, это в Москве конца восьмидессятых пиво надо было брать с усилием, а в том же Питере можно было попить зимой подогретого. Было, но в Эстонии три вида, с двух часов вполне себе свободно, причем темное и светлое Сакуское оставило светлые воспоминания. Но, конечно, ехали в гости; а, набравшись пивка, конечно, начали бузить и какие-то эстонцы выскочили, стали говорить – мол, чего это русские тут устраивают, но им вкратце было объяснено, что это гости, и все претензии растворились в воздухе общежития. Гостевые нормы работали, и несмотря на наш крайне неформальный вид, нам, да и вообще всем перемещающимся по СССР, спускалось многое.

Но не в Литве, и возможно, в Западной Украине, где уже тогда достаточно мелко и агрессивно национальная тема и претензии присутствовали. И присутствуют до сих пор, хотя сколько воды утекло. И вот в этот же период, не смотря на то, что были девушки и не имея никаких иных оснований, кроме той, что это были русские, группе наших знакомых туристов досталось достаточно серьезно.

Но, возвращаясь в начало восьмидесятых, отрисовав сколько надо, меня перебросили в войска. Мама, опять же, вписалась – и меня перевели в Москву. И кстати, да, в армии те же литовцы были нормальными, я как раз познакомился с Геминосом, тоже какой-то спортсмен, чуть ли не из «Жальгириса», который с товарищами забил своего тренера, и их сослали служить. Причем его обещали сначала оставить в Прибалтике, а в итоге устроили писец, послав в Афган. Баскетболиста, почти двухметрового роста в понятный период. Шансов отслужить без потерь было, скажем, немного.

Была ли под этим интрига или это просто идиотизм, я не знаю, но нашелся вменяемый человек, который снял его и подобной комплекции прямо там на сборном пункте и их отправили в Белоруссию. То есть фишка ложилась по-разному, кадры и связи, как обычно, решали все.

Дослужил я до 86-го года на Рублевке, недалеко от Ильинского, а уходил практически на моменте какого-то омертвения, когда окутанная мифами тусовка небожителей СССР стала попросту вымирать. И генсеки, и все эти разборки наверху… а вернулся я в ситуацию, когда все начало резко меняться. Мрачняк меня не особо коснулся, хотя легкий момент по приходу все-таки словил. Было это как раз, когда я полгода отходив в караулах, попал в НИИ инженерных войск, где была своя ВИА, игравшая для каких-то местных генералов.

В нее-то я и попал барабанщиком, и, хотя не особо ритм держал, но брейки делать умел… Басистом там был Миша, который в семнадцать лет попал клавишником к Кате Суржиковой, а гитаристом был Юрок, который был и киномехаником, и лабал в кабаках. И вот нас посадили на место дембельнувшегося состава и попросили подготовить новогоднюю программу. Ну, мы и сделали, модно-молодежную, в стиле Police

. Миша Гялилов знал все основные репертуары рок-групп, которую мы разбавили песнями системы, «я московский озорной гуляка», для большего понимания. И вот, когда заиграли под лозунги «Да здравствует перестройка!», замполит полка подошел, спросил: мол, сколько вы хотите сидеть на гауптвахте за ваш репертуар? Интеллигентно. И репертуар сменился в сторону эстрады и кабака. На музыке я как-то не зарубался, особенно на наших, все как-то сложилось еще в конце семидесятых, но это участие в ВИА меня окончательно отвратило. Но именно в армии я услышал «Кино» и «Аквариум» и… это мне тоже не понравилось…

Это только в конце восьмидесятых, когда начались концерты и фестивали, а из армии я пришел при своих консервативных взглядах на русскоязычную музыку, не смотря на то, что первые ростки в виде нового рока и «Урфина Джюса» уже попали в поле зрения. Только «Круиз» и «Динамик»…

Армия как-то зацементировала взгляды и предпочтения, и хотя фестиваль я не застал и разгула студенчества в столице тоже, буквально на третий день по приходу в ДК «Меридиан» я услышал «Черный кофе» и «Покорение Марса». Чушь, конечно, редкая, но меня заботило совсем иное. Поступление во ВГИК и уменьшение количества бухла, при условии, что только тогда я его распробовал…