Ассы – в массы

Пришло понимание, что скандал должен быть не просто скандалом, а такой, что за него все готовы были просто оторвать голову в прямом и переносном смысле. Один раз мне даже пришлось уворачиваться от ножа, когда меня выловили, посадили в машину, и попросту начали резать. Мы воевали за каждую выставку и показ, отстаивая свою позицию и видение, и подход военного периода отразился на многих наших действиях и радикальных показах. При этом сами журналисты не всегда понимали, почему именно я попадал под комитетский прессинг, а я просто всегда пытался балансировать на грани дозволенного и лез на рожон. Я помню, как меня вызвали еще в молодости в пятый отдел конторы и вежливо намекали, что, раз у меня папа как бы еврей, то мне, дескать, не так уж сложно уехать из страны… А я тогда поймал кураж и, апеллируя к перестроечным лозунгам, просто начал в ответную гнать, что куда это я должен уезжать, когда наконец-то пришло время для деятельных людей, и, в общем-то, они сами могли бы покинуть пенаты, раз им новые времена не нравятся. Конечно же, эта дискуссия носила полушутейный характер, но с меня все-таки потребовали объяснительную бумагу, которая была больше похожа на открытое письмо Горбачеву, ее потом подшили к моему делу.

Экстремизм же мой, и, как я понимаю, не только мой, никогда не был бессмысленным; здравомыслящие люди, которых хватало и в органах, всегда это понимали. Потом из Москвы приехали два абсолютно джинсовых паренька, у которых разве что трусы были не из джута. Двое из ларца, одинаковых с лица. В аккуратной тертой джинсе, что даже на тот период для питерских реалий было определенным уровнем. Одним из прибывших был Сергей Шкодин, а другой – Фима Шапиро. И Шкодин как раз познакомил меня со Светой Петровой, которая преподавала философию в каком-то институте. Появился и Леша Старых, который помимо своих дел занимался пошивом, и он как раз делал коллекции на фанатские темы. Помню, тогда он как раз сделал костюм «Алисон» на тему эстетики группы «Алиса» и костюм «НАТЕ» на тему эстетики Славы Задерия и его нового проекта «Нате». Все это развивалось как неформальная эстетика модных показов, и мы развили эту тему до того, что надеть на себя можно все. Не просто носить, как элемент одежды, а именно надеть и попробовать поносить… Надевались все предметы обихода и интерьера – от велосипедных колес до унитазов. Был знаменитый костюм «японского самурая», когда на человека надели крышку от плиты с четырьмя дырками как воротник, с атрибутами мясорубок на руках. Во всем этом так же, если напрячься, можно было усмотреть параллели с деятельностью конструктивистов в театре и советской моде начала ХХ века, с той небольшой разницей, что авангардная мода того периода ни в коей мере не могла заинтересовать советскую индустрию, тиражировавшую какую-то полузековскую и полувоенную одежду. Выставляя на показах недоступные населению обычные, вторичные по сути модели, которые так же вряд ли могли иметь свое продолжение в производстве. Поэтому неформалы и оттягивались, вовсю генерируя огромное количество новых идей, которые тут же растворялись в небытие. Единственными, кто эти тенденции находил действительно серьезными и интересными, конечно же, были иностранцы, очень продвинутые журналисты и не менее продвинутые неформалы, которых в нашем городе были единицы.

Так или иначе, благодаря этим телодвижениям в немецкий фильм «Даешь рокенролл» попали и съемки наших показов, и «Аукцыон» с Веселкиным и Гаркушей. Так же, как и модели Бухинника, которого я зацепил на рижском фестивале моды и он переехал позже в Ленинград, но, будучи не из местных кругов, развивался параллельно. Там было еще несколько авангардных отечественных модельеров: к примеру, Катя Филиппова, участвовавшая в «Поп-Механике» и этих показах. Катя специально сделала коллекцию под проект «88 воздушных поцелуев», когда мы собирали девичий военный хор и развивали тему летчиков. Все это постепенно превращалось в театральный перформанс, к которому подтянулся Сергей Чернов, поддерживавший стиль «Ассы», но он как-то не долго задержался и ушел обратно к Курехину.

Потом начались какие-то интриги, в результате которых Леша Старых вынужден был уйти; я до сих пор, несмотря на дружбу, чувствую себя виноватым перед ним за это. Но Леша, будучи талантливым человеком, развил тему магазинов, связанных с рокенролльной тематикой, и пусть все у него получается и в дальнейшем. После ухода Леши интриги коснулись и меня, после чего ушел и я, сделав модельный дом «Павел Корчагин» и магазин модной одежды «Другая культура», а предприимчивая Света с остатками проекта немного поездила по миру.