Читаем Ассы – в массы полностью

А.Н.

Одежду в детстве мне всегда шила мама, поскольку была рукодельницей, работала в Доме моделей и шила кукол для спектаклей. Она обшивала всю семью. Потом она уже стала работать в кино художником по костюмам, дебютировав в начале восьмидесятых на съемках первого фильма Сергея Бодрова-старшего. Лет в тринадцать я тоже начал пытаться экспериментировать. Я отрезал штанины и пришивал их к рукавам куртки, а рукава соответственно вместо штанин… А потом даже сшил курточку из своего детского надкроватного плюшевого коврика с котятами. Первая моя «экспозиция» была связана с именно с одеждой и произошла в 76-м отделении милиции. Я ходил в футболках, которые сам разрисовывал нитроэмалью, и вот одну из них с меня сняли милиционеры и выставили в микро-музее отделения. У них там был трогательный такой стенд с изъятыми запрещенными предметами: кортиками, кастетами, а также объектами вожделения «неформалов»: напульсниками, ремнями в заклепках. И над этим всем величественно парила моя футболка с надписью «Я?».

Надо сказать, что в какой-то момент у меня полностью исчез социальный страх. Все вдруг стало по барабану, и я все чаще стал игнорировать обязательную школьную форму. Надевал солдатские кальсоны, раскрашенные анилиновыми красителями, иногда сетку-авоську вместо майки или действовал методом Поллака, набрызгивая на белую медицинскую униформу цветные кляксы… Вместо портфеля прихватывал в школу лукошко… Я был уверен, что из школы меня не выгонят, поскольку я был необходим, я занимался всем наглядным агитпропом. В рамках УПК я числился макетчиком-декоратором. И там у меня была своя каморка с чаем и музыкой где я, медитируя, клеил вечную мозаику с Лениным. Это было умиротворяющее занятие – мне предоставили огромное панно, на котором надо было склеить Ленина в кепке с классическим галстуком в горошек. Мозаику, не из смальты, а из кусков цветной бумаги. И вот я неторопливо создавал образ Ильича, но специально его не заканчивал, то есть делал его немного не похожим, поэтому комиссия окончательный вариант все время отвергала. Таким образом я тянул время. И постепенно я наклеил столько бумаги, что лицо Ленина превратилось в барельеф.

И конечно, я запечатлел множество героев космоса и атомной энергии (наша школа носила имя Курчатова). Помню был скандал, когда на двадцать третье февраля на стенде, восхваляющем мощь советской армии, я завязал узлом дуло танка… Сразу сорвали стенд, конечно, и родителей вызвали на педсовет, но мама с папой такие вещи всегда игнорировали, поэтому учителя сами приходили к нам домой. Так вот, приходит классная руководительница и вдруг видит, что у меня в комнате нет письменного стола, а стол накануне мы с папой сбросили с балкона, очищая комнату от лишних вещей, просто место было мало. И вот ей родители отвечают на вопрос, где занимается ваш сын: «Да, знаете, он все больше как-то на диване, на коленках…» Зав идеологической работы, Наталия Иосифовна Зильбертруд, гонялась за мной на переменах, пытаясь все время сдернуть с меня крашенные анилином кальсоны. А ее сын, Дмитрий (известный ныне писатель Дмитрий Быков), читал нараспев школьные политинформации, клеймил собаку Рейгана и воспевал Советскую отчизну… Однажды, когда задали писать сочинение на тему «Один день из жизни Родины» – я написал фантастический рассказ о том, как инопланетяне прилетают в СССР и сталкиваются с царящим там абсурдом, в итоге, естественно, педсовет, вопрос об отчислении из рядов пионеров… Чуть позже один товарищ из старших классов, поработав летом на БАМе, на заработанные деньги купил мощные колонки «АС-90» и усилитель «Бриг», и мы начали делать школьные вечеринки. Чтобы залитовать список проигрываемых произведений, надо было ехать в райком комсомола. Зная о списке запрещенных групп, приходилось писать липовые списки с Пугачевой, «Песнярами» и «Аббой», а ставить уже то, что хотели. Иногда приходили комсомольские работники с проверкой на эти мероприятия, которые происходили на фоне гигантского портрета Ленина. Нередко эти вечеринки заканчивались в местном отделении милиции за «пропаганду иностранного образа жизни».

Я подслушал в программах «Би-Би-Си» у Новгородцева про то, что «Пинк Флойд» во время концертов показывает слайд-шоу из «объемных слайдов» с неперемешивающимися маслами в глицерине, и решил сделать что-то подобное. Колдовал, но так и не справился с химией. В связи с этим вспоминается одна забавная история из более позднего времени. Один мой однокурсник работал художником по свету в Минском Оперном театре и для спектакля «Садко» он создал объемный слайд с аквариумом, в котором плавали рыбки и водоросли, но он не рассчитал температуры – все это нагревалось в свете мощного прожектора, и в итоге рыбки сварились, и опера превратилась в гимн о победе человека над окружающей средой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги