Ассы – в массы

(прим. ред))

Оделись в костюмы, причем, в нагрудный карман светлого пиджака Лигероса был заткнут заменявший носовой платок кусочек черного меха с вцепившимся в него «резидентом». («Резидентами» мы называли маленькие радиодетали на ножках, которыми помечали пространства своего пребывания.) Кусок белого меха постигла участь быть убежищем для «резидентов» в кармане моего черного пиджака. Таким «инь-янем» мы и отправились на банкет. Чувство голода было идеальной движущей силой. В качестве подарка прихватили с собой Одесскую листовку по «Базовому Курсу Трансцендентальной Медитации», в которой посвященному необходимо было заполнить какие-то графы, чтобы потом Гуру определил степень просветления. Заключением листовки была игривая мудрость – «полей корень и взрасти плод». Этот листик с приклеенным в углу кусочком меха мы торжественно вручили озадаченному Питеру Максу, а «резидентов» активно внедряли в пищевое изобилие роскошного стола. Последнего имевшегося в распоряжении счастливого обладателя железных лапок я воткнул в гигантскую головку голландского сыра, распространявшую неземной аромат по самым укромным уголкам зала. И тут же почувствовал, как громоздкая масса дебиловатых секьюрити в серых тройках куда-то оттесняют нас подальше от столов, быстро вынимая из сыра все наши искренние подношения и лихорадочно глядя по сторонам, словно опасаясь теракта.

Серия пищевкусовых ритуалов была закончена изготовлением гигантского бутерброда из ста хлебов с белокурым мальчиком в качестве начинки. Пространство вокруг него было заполнено центнером вареной свеклы, тщательно разрубленной тяпками. Накануне Эндрю, владелец Эдинбургской галереи «369», на территории которой мы устраивали представление, долго и протяжно, словно молитвы читал стихи Роберта Бернса над огромным кипящим чаном с варящейся свекольной массой. Текст, написанный к действию, загадочно исчез, также как исчез и живой рак в меховом костюме, которого мы запустили в лодочке плавать в море пшенной каши. Время было голодное и буханки хлеба с удовольствием разбирались посетителями «Арт-мифа». («Арт-миф 2», 1991 г. (прим. ред))

Рядом с ними был установлен тотемный столб, составленный из арбузов и дынь, напоминающий первые ЭВМ с огромными шкалами, датчиками и цветными кнопками, мимо которых палец не промахнется никогда.

Реагировали на происходящее у нас в мастерской по-разному. Бывало так, что нас называли сектантами или почему-то гомосексуалистами-чернокнижниками. На косяке входной двери в мастерскую кто-то оставил свечкой выжженый крест. Видимо, чтоб сберечь нас от нечистого.

В один из теплых летних вечеров в нашем коридоре был устроен небольшой концерт. Основным музыкальным инструментом был огромный несгораемый шкаф, оставленный в мастерской конторой по сбыту металлолома, которая там ранее находилась. В кульминационный момент игры к нам – музицировало человек семь, включая соседа сверху Германа Виноградова – подбежал бойкий толстенький и лысоватый мужичок и назвавшись местным жителем Колобовского переулка, попросился «поиграть с нами». Радость от известия, что «народ округи любит нас» придала еще больше сил и уверенности. Вскоре последовала развязка – вооруженный ОМОН с автоматами и пёсиками. Мы, как привыкшие к подобным инциндентам люди – регулярно к Петровскому бульвару подъезжал автобус местного отделения и грузил всех там находящихся, иногородние как правило спасались бегством через окна, – пытались сохранять равновесие, хотя столь вооруженных людей видели впервые. Их агрессивное состояние сменилось полной растерянностью, когда они пересекли порог мастерской. Как и ожидалось интерьеры «перекодировали» их. Они не понимали, как их идентифицировать. Хотя мне и пришлось показывать им на экране около сотни слайдов, буквально под дулами автоматов. Их бдительные взгляды пытались выискать «фашизм и порнографию», а я в это время комментировал происходящее на экране так, как если бы это была рядовая игра. Через полчаса начальник группы устало сказал, что он ничего не понимает и что пора ехать. Лигероса забрали с собой как иногороднего и долго в отделении пытались определить его сексуальные пристрастия, косо глядя на экстравагантное одеяние.

Вообще, надо сказать, что забирали нас тогда довольно часто. Первый путч. В сквоте телевизор никто не смотрел.

М.Б. Это уже время путча, вы, как жители центра, попали ли в какую-то историю?