Ассы – в массы

Создание документации членских билетов, печати и переиздание справочника взяли на себя Таня Деткина и Володя Могилевский. Вместе с членскими билетами, подтвержденными печатью, мы предлагали желающим взять под наблюдение тот или иной тип облака, который выбирался по справочнику…

Первый слет комиссаров я решил провести в 1993-й под звездным куполом московского планетария. Мы с Таней Деткиной пришли к тогдашнему директору и договорились без каких-то денег, просто на чистом логосе. Объяснили, что мы люди смежных профессий, у вас планеты, у нас облака, мол, – давайте дружить. Провели там психоделическую конференцию с Дульфаном и Соболевым, под звездным куполом, на который проецировались слайды с акциями «Облачной Комиссии». Читались стихи. В этот вечер весь тираж «Определителя Облачных Форм», который был напечатан повторяя один в один издание 30-го года, в порыве эйфорического идиотизма раздали зрителям в Планетарии, многих из которых видели в первый и последний раз. Позже, провели еще один поэтический вечер. Так был проложен путь в Планетарий, куда уже потом хлынули желающие, где потом был проведен очередной техно-рейв. Кстати у меня не осталось от этого события ни одной фотографии, не говоря уж о видео, хотя я помню там снимающих, с камерами… Может, кто-то из читающих эти строки отзовется и поделится архивными материалами…

После Петровского сквоттерская история продолжилась. Мы ходили с топориком и взламывали помещения, которые нам казались пустыми. Первое помещение, павшее жертвой наших интересов, стала башня на Сухаревке. Башенка в псевдорусском стиле, в которой обнаружили комнату со следами спиритических сеансов. Куриные лапки, какие-то пучки засушенных трав, множество письменных архивов, по которым мы выяснили, что там была раньше мастерская мистически настроенной художницы по фамилии Абелева, которая покинула СССР еще в семидесятых.

М.Б.

«Абелевы группы и модули». М.: Наука, 1969 (совместно с Л.А. Скорняковым).

А.Н.

Мы почистили все, и начался наш «диалог» с техником-смотрителем. Он ставил свой замок, потом приходили мы, спиливали его и ставили свой, потом приходил он и делал все наоборот. Все это надоело и мы нашли выселенный дом на Цветном бульваре. Одна квартира не подошла, принялись за вторую. Пока Лигерос ломал дверь топором, я полез по трубе на второй этаж. И в это время к окну вдруг подошла старушка, почему-то с горящей свечкой в руках. Я от неожиданности свалился с трубы и побежал к Лигеросу, который к моменту моего появления уже закончил свое черное дело. Так мы взломали жилую квартиру.

Потом, уже когда Лигерос уехал в Шотландию, мы нашли комнаты в гигантской коммуналке на Чистых прудах. Это была общая мастерская с Олегом Голосием, Андреем Соболевым и номинально Владимиром Федоровым, недалеко от небезызвестных мастерских на Чистых прудах.

Мы сняли несколько комнат в необъятной коммунальной квартире у бойкой и одновременно томной барышни с ярко-выраженной внешностью бандерши. Так, оно в последствии и оказалось. Все остальные свободные комнаты заселяли вернувшиеся или сбежавшие из мест не столь отдаленных. Проступившим изнутри загаром и небольшим количеством площади тела свободным от татуировок, они напоминали жителей Папуа – Новая Гвинея из старинной антропологической энциклопедии. В некоторых из их комнат единственной мебелью был небольшой стог сена-соломы, в который они зарывались после очередного застолья на кухне.