Ассы – в массы

Таня Диденко с программой «Тишина 9» поехала вместе с нами снимать сюжет для программы. В день открытия все ждали фуршета, и за стеклом холла уже проносили омаров на серебре, дымящиеся блюда и сервировали столы, расставляя запотевшие бутылки. Самые голодные были телевизионщики – два здоровых мужика, таскавших камеры. И тут прибегает немецкая кураторша Кетти и восторженно щебечет, что она нам сейчас покажет такое-такое, чего мы никогда не видели. Все поддались вихрю эмоций и вот нас куда-то вывозят за город: едем, уже начинаются какие-то перроны и заводы, ржавые заброшенные конструкции, а в голове у делегации тают призраки покинутых омаров. В итоге мы приехали в какую-то индустриальную зону, на входе которой клацал фотоэлемент и запускал страшные, кусающиеся металлические скульптуры. Автор этой ржавой страсти выехал на инвалидной коляске встречать гостей, дефилирующих среди этих шайзе-скульптур в вечерних костюмах и декольтированных платьях. Никакой еды и выпивки кроме старинного автомата с баночным пивом, естественно, там не было. Мы не стали объяснять ничего восторженной Кетти по поводу того, что в Москве такого «необычного» хватает и в центре города, и постиндустриальной ржавчиной нас не удивить и не пронять. Мы стремительно ретировались обратно на фуршет. Уже в полной темноте нам удалось поймать грузовик для перевозки животных. Таким образом мы и доехали обратно до Линца в кузове среди мягкого блеющего стада. Примерно такие же ощущения у меня были на Дунае, где я плавал и течением меня вынесло к какому-то прекрасному парку с нежной зеленой, аккуратно постриженной травкой. И вот, почему-то среди этого рая прямо в центре поляны навалена ржавая свалка. Рядом со свалкой виднелась мраморная табличка с гравировкой «мой подарок городу Линцу. Гюнтер Юккер». Милый такой подарочек.

Для меня одна из самых важных выставок «ОК» в девяностых (важных в смысле идеи, соответствующей времени) был проект с Сережей Ануфриевым и Ваней Дмитриевым – «Велики Ничей» как парафраз чаплинского великого немого. Это была история про т. н. трансперсональный психоз, когда человеку кажется что он, это кто-то другой. В нашем случае это история про астральное тело актера, путешествующего по телам разных известных актеров, т. е. актер перевоплощается не в персонажей, а в актеров…

(Вообще, если кому интересны подробности, можно залезть на мой сайт, там же ссылка на сайт «Облачной Комиссии» www.nasonov.org)

Ну, а в конце девяностых я уехал на Запад, и вообще, это уже материал о другом… Многие здесь интересовались Западом, точнее его ароматами, а Запад в свою очередь интересовался фрустрацией от той России, которая складывалась столетиями. То, что Гройс называл «подсознанием Запада» – пугающее любопытство. И когда рухнула иллюзия биполярного мира, то вместе с ней рухнула и тема советской и постсоветской идентификации, а в общемировой контекст впихнуть все это пугающее и любопытное, по большому счету, удалось только на периферию. И «заслуга» эта лежит также на наших же искусствоведах и арт-критиках, которые вместо разъяснения и раскрытия уникальности явления этого периода заменили его критикой в стиле французских марксистов шестидесятых.

Феномен русской интеллигенции всегда состоял в тяге к глобализму. Русский всегда почему-то думал, в первую очередь, не про Россию, а обо всем мире сразу. Может быть, даже придумывая себе сам тот остальной мир. Все должно быть всемирным, особенно в литературной традиции, это потом отразилось и на советском гербе, в центр которого попал земной шар…

В качестве эпилога – предложение.

…Мне кажется, что все беды и проблемы России можно решить на уровне простой знаковой магии. Предлагается новый герб России, совмещающий в себе качества Российского и Советского гербов. Из истории нам известно, что Россия всегда думала о судьбах мира больше чем о своих собственных, и перенесение Земного шара с Советского герба на уровень чрева двухголового орла, естественно обозначит некую беременность птицы мировыми проблемами. Замена короны на пентаграмму – знак человека, придаст нашему гербу некий гуманистический оттенок. Постепенная трансформация крыльев Орла в колосья пшеницы, любовно оплетавшие планету на Советском гербе, позволит орлу спустится с небес на землю и заняться её насущными проблемами. Для этого же предлагается развернуть головы птицы лицом друг другу. Распятость между Западом и Востоком и отсюда многочисленные комплексы и нереализованные желания, одно из которых «попадение в историю» – было благополучно разрешено в 1917 году, решаются методом саморефлексии – взгляда внутрь и последующего вдумчивого анализа…

Инал Савченков

Художник, мультипликатор, участник арт-групп «Новые художники», «Инженеры Искусств».