Читаем Ассы – в массы полностью

И.С. Да, хоронилось тогда многое. А многое закапывалось в сознании настолько глубоко, что выкопать оттуда сейчас практически невозможно. Людей становилось все больше и больше за счет усилий Курехина, Новикова и Гарика. К тому же Горыныч всех одел и проехался по мозгам насчет пресечения «чуханизма», потому что действительно везде была грязь. И в рок-клубе этом мутном, и на Пушкинской. Потом опять же он привел новую партию иностранцев, и, как смог, объяснил тенденции в культуре. Я прекрасно помню, как он читал лекцию всей группе «Кино», что вы, мол, всемирно известные музыканты, а ходите в дешевых индийских джинсах… Виктор, кстати, слушал внимательнее других и перенимал все с лету. Я как-то раньше, будучи девятиклассником, относился с пренебрежением к его творчеству, но после знакомства и изменения вектора его творчества, зауважал. Всегда он был открытым, внимательным и по-восточному точным. К тому же, Крисанов играл вторым басистом в «Кино», получив какую-то балалайку взамен своих волшебных картин от Стингрей.

С того момента понеслись театральные представления при серьезном внимании ИноСМИ и культурных отделов посольств. При этом я как-то особенно в этот клубок не вписывался, потому что мне на самом деле было смешно, как можно делать оттяжки с такой серьезностью на лицах. Больше всех тогда повезло, конечно же, Африке, который от Пети с Гариком просто не отлипал. И учитывая его обостренную творческую реакцию унд юношеский задор, достаточно быстро перевоплотился из барабанщика «Звуков Му» в актера «АССЫ» и художника. Пакита, приехавшая тогда с Гариком, поразила своей информированностью о происходящем и свойским характером. Ее вклад в процесс продвижения информации о движухе, конечно же, был неоценим, потому что прессинг со стороны властей был очень серьезным, а творчество наше было абсолютно несоветским и по определению запретным.

Следили за всеми поползновениями, и даже когда, по уже сложившейся традиции, я летом принимал в Дюрсо гостей, случилась забавная история.

Тогда Африканец и Пакита приехали ко мне в гости; на подъезде в город в автобусе нас стопанули за безбилетный проезд. И поскольку у нас паспортов не было, Пакита предъявила свой французский, расплатившись за нас. Взяли мы тогда пару куриц и шампанского, пошли культурно проводить время в парке среди барбарисов. Сидим, вдруг вижу – нас окружают менты. Все хватаются, кто за что; я, конечно же, за бутылку и вливаю себе шампанское, которое лезет через все дыры обратно, – и в таком виде нас принимают. Ведут в отделение, а навстречу подъезжает майор и открытым текстом говорит, мол, почему это вы, работника французского посольства, затащили в кусты… То есть, они уже знали, кто с кем и чего. Ведут нас в отделение и устраивают лекцию о том, что нехорошо водить посольских работников по кустам. Пришли бы сразу к нам, и мы бы вам тут все и устроили…

М.Б. В обезьяннике…

И.С.

У нас, мол, тут рестораны, все дела. И Африканец молодец, уже научившись у Гарика, как нужно себя вести с представителями власти, дал понтов и высказал им, что ресторанов, мол, мы и в Москве напосещались, и вообще, не ваше это дело. В общем, времяпровождения у меня на даче были смешные; туда еще ездил Курехин и Гребенщиков. И вот Сергей меня начал потихоньку подтягивать к участию, но я как-то не подтягивался, и уже в 86-м году он мне на полном серьезе предложил стать завхозом «Поп-Механики». Как бы с драной овцы хоть шерсти клок…

Я спросил его, в чем это все будет заключаться, и Курехин попросил меня делать закупки всяческой лабуды для спектаклей. Сначала это были курицы, которые я, абсолютно не понимая, где брать, поехал в пригород Питера; потом через весь город пер трех кур в мешке в этот комсючий рок-клуб, уже пронюхавший конъюнктуру и предоставившему свои услуги под проект. Куры для Курехина, вроде, пригодились, потом мы пару курей художественно приделали, и эти полудохлые бегающие куры зарисовали весь пол кровью. Кстати, потом куда-то эта картина по-тихому тоже ушла. На следующее действие меня опять зовет Курехин и на полном серьезе говорит: так, надо теперь пару свиней достать. Я думаю, как так свиней? Ну, помог раз по дружбе с курями, но посылать художника, тем более за свиньями, что-то здесь не так… Короче, мы с Джо решили, что эту тему надо обмозговать и взяли 0,7 портвейна, обсудили. К консенсусу не пришли, потом еще взяли и поняли, что вопрос сам собой рассосался и денег на свиней теперь точно не хватит. Я пошел в магазин и купил двух резиновых хрюшек, причем разнотональных. Специально выбирал, долго. Прихожу в рок-клуб, там все уже на сцене, пар до потолка… Спрашивают, где свиньи? Говорю – а вот. И вытаскиваю покупки, попискивая ими по-македонски и пританцовывая, как главный герой индийского кино в стиле диско…

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги