Ататюрк. Особое предназначение

На этот вопрос не ответит никто.

И хотя сам Кемаль всегда стремился избавляться от мешавших ему людей без крови, в его распоряжении всегда имелись люди, готовые исполнить любой его приказ.

— Мы, — скажет он в 1923 году журналистам о преследовании в стране коммунистов, — арестовали несколько человек, применив пусть и строгие, но вполне законные меры, что, конечно, не понравилось русским!

Большевистский отряд не заметил (или сделал вид, что не заметил) потери бойца, и смерть одного из наиболее выдающихся соратников большевиков в Турции не испортила их теплых отношений с Кемалем.

Москва продолжала хранить молчание, как она хранила его, когда за несколько дней до гибели Субхи Кемаль нанес удар по анатолийским коммунистам и арестовал их лидеров.

Более того, большевики больше даже не заикались о создании коммунистической партии в Турции.

Молчали и кемалисты, делая вид, что Субхи стал жертвой несчастного случая.

На этом все разговоры о коммунизме в Турции были похороненны раз и навсегда.

Иначе и быть не могло.

— Новая Турция, — говорил Кемаль, — народ новой Турции, не имеет никаких оснований думать о чем-либо другом, как только о собственном существовании, собственном благополучии. Турция не может ничего дать другим…

Сильное государство было нужно Кемалю для того, чтобы сделать достойной жизнь турок.

Большевики не оставили своих бредовых планов о завоевании всего мира, и мощное государство им было нужно, прежде всего, именно для этой цели.

И слова Сталина о том, что «жить стало лучше, жить стало веселей» выглядели циничной насмешкой над забитым и запуганным им народом.

Именно поэтому примерить непримиримое было возможно только в тех экстремальных для обеих сторон условиях, при которых они и пошли на брак по расчету

Впрочем, история любит повторения, и как только лидер современной Турции Эрдоган оказался в немилости у западных стран, он мгновенно протянул руку Москве.

Иными словами, снова брак по расчету…

Что лучше, по расчету или по любви?

Как показывает жизнь, лучше все же по расчету, по той простой причине, что и любовь рано или поздно уходит…

И все же свою главную задачу Кемаль видел не в борьбе с коммунистами и дезертирами, а в наведении дисциплины среди партизанских отрядов.

Наиболее напряженные отношения сложились у Кемаля с лидером черкесов Этхемом, его братом Тевфиком и некоторыми другими «вольными стрелками».

Отношения Кемаля с «вольными стрелками» продолжали ухудшаться, и когда один из них, Демирджи Эфе, отказался войти со своими отрядами в регулярную армию, он был сразу же арестован.

А вот с черкесами все было куда сложнее.

В отличие от Эфе Этхем был куда более значимой фигурой и имел немало сторонников в меджлисе, где заседал его брат Решит.

В сложившейся ситуации, когда националисты оказались в железных клещах, мобильные силы, как теперь называются отряды черкеса, обладают достаточными преимуществами, чтобы заставить Кемаля и Исмета подавить гнев.

С первых же дней появления Кемаля в Анатолии между ними и Анкарой существовало недоверие, перешедшее во враждебность.

Да и как иначе, если строгий и организованный Исмет повторял при каждом удобном случае:

— Воевать должна регулярная армия, нет никаких иных решений на будущее. Мы обязаны иметь регулярную армию!

Слушая полковника, братья только пожимали плечами.

Они блестяще проявили себя на полях сражений, он завоевали авторитет и не собирались уступать свою власть.

Когда уставший что-то объяснять Исмет приказал в конце ноября ограничить военные действия, один из братьев Этхема, Тевфик, ответил ему в телеграмме: «Глупые и невозможные для исполнения приказы».

Привыкнув к безнаказанности, он превратился в самого настоящего средневекового барона и распоряжался Кютахьей и близлежащими районами по своему усмотрению.

Не намеренный терпеть самоуправство Кемаль решил положить конец своеволию и беспорядкам на Западном фронте.

Он вызвал к себе Тевфика.

В ответ Тевфик цинично заявил, что если он и приедет в Анкару, то только для того, чтобы повесить всех тех, кто осмеливается приказывать ему.

С трудом сдержавший себя Кемаль повторил приглашение.

Тевфик приехал в сопровождении целого отряда вооруженной до зубов охраны, готовой по первому же знаку своего вожака броситься на его защиту.

Разговаривали они недолго.

Да и о чем было говорить, если Тевфик заявил о своей исключительности и нежелании выполнять чьи бы то ни было приказы.

Затем как бы невзначай взглянул в окно, за которым разгуливали его обвешанные с ног до головы оружием головорезы.

А когда ему показалось, что Кемаль готов броситься на него, он не выдержал напряжения и молниеносным движением выхватил пистолет.

Дабы разрядить обстановку и не получить шальную пулю, Кемаль в последний раз предложил ему обсудить все вопросы.

Тевфик отказался и покинул комнату.

Исмет недоуменно воскликнул:

— Кто же руководит страной, мы или все эти вооруженные до зубов и смотрящие на всех сверху вниз люди?

Кемаль спокойно ответил:

— Конечно мы! Потому что у нас есть голова на плечах!

И дело было не только в голове.