Ататюрк. Особое предназначение

Депутаты смирились, но разговоров о желании Кемаля узурпировать власть не прекратили, и когда выступавший на открытии очередной сессии Кемаль вдруг заявил о том, что настоящим хозяином страны является крестьянин, в зале раздался откровенный смех.

Постоянно подливали масла в огонь и критиковавшие его военную политику Карабекир, Рауф и Рефет.

Оставшись у разбитого корыта, они ненавидели прыгнувшего через их головы Исмета и не желали с ним работать.

Объяснять им что-либо было бесполезно.

Да и какой генерал мог поверить тому, что его соперник лучше разбирается в тактике и лучше воюет?

Завистливые и самолюбивые, они ревниво следили друг за другом и не прощали ни успехов, ни тем более ошибок.

Кемаль был вынужден терпеть их выходки, поскольку даже он не мог разбрасываться подобными командирами перед началом военных действий и вносить напряжение в свои ряды.

Все правильно!

Терпение и выдержка, а когда придет время, он сумеет обломать всех возомнивших о себе.

Тем временем депутаты цеплялись за любую мелочь и в любой ошибке Кемаля видели злой умысле.

Более того, они очень надеялись на то, что к ним присоединяться «униженные», как они всячески старались подчеркнуть, Кемалем Рефет и Рауф.

Первый был очень недоволен тем, что на посту министра национальной обороны его сменил Февзи.

Второй, отправленный в отставку с поста министра труда Рауф, тоже стал задаваться вопросом о том, на самом ли деле Кемалю нужна единоличная власть.

Кемаль считал, что нужна.

Да и что значили все эти обвинения в его адрес?

Ведь было уже сказано: «Судите по делам их!»

А они были его в пользу.

И в военном деле, и в политике, и в экономике.

Да и не в этом было по большому счету дело.

Вся разница между ним и оппозицией была в том, что она пыталась тащить страну назад, в прошлое, с ее султанами и халифами, а он пытался конструировать будущее страны.

— Полная независимость не существует без экономической независимости! — говорил он.

А какую независимость могли дать Турции люди, готовые вместе со своим любимым султаном идти на поклон к тем самым западным странам, которые своими капитуляциями довели ее до нищеты?

Была и еще одна причина, разделявшая Кемаля и оппозицию.

Она могла только критиковать и не умела ничего делать, посольку в ней не было по-нстоящему одаренных людей.

Именно поэтому Кемаль ничего не ожидал от этих депутатов, постоянно критикующих его идеи и поведение.

Что он мог противопоставить им?

Пока только выдержку и убеждения.

Поэтому на все призывы продолжать войну он отвечал, что в настоящий момент внутренний фронт, формируемый нацией, намного важнее внешнего фронта.

Но все было напрасно.

Несмотря на все его усилия, оппозиция не желала смириться с утратой своей власти.

Скандалы следовали один за другим.

Встретился министр иностранных дел, Юусуф Кемаль, отправленный с поручением в Париж и Лондон, с султаном в Стамбуле?

Тогда почему сам Кемаль не сообщил об этом Национальному собранию?

И почему он вообще разрешил Юсуфу встречаться с султаном?

Сообщить, что «Великое национальное собрание признает халифат и хочет, в свою очередь, чтобы халифат признал Великое национальное собрание?»

Когда же депутаты узнали о том, что Вахидеддин заявил, что готов принять «одного из представителей нации, управлением которой он гордится», они потребовали объяснений.

Что же касается признания Национального собрания, то Вахидеддин сказал, что «надо подождать».

— На нашей земле греки, — пояснил он, — и только после того, как они покинут Анатолию, можно будет вернуться к этому вопросу; необходимо быть осмотрительным. Это мне посоветовал генерал Пелье…

Хусейн Авни и другие оппозиционеры устроили самый настоящий скандал.

Однако после обсуждения результатов встречи с Вахидеддином 156 депутатов проголосовали за доверие правительству при восьми против и двадцати семи воздержавшихся.

Но когдав в начале мая 1922 года правительство потребовало нового обновления закона о полноте власти главнокомандующего, Национальное собрание отказалось его поддержать.

Полковник Кара Васыф, бывший представитель анатолийцев в Стамбуле, спросил министра обороны:

— Каковы наши военные планы?

— Изгнать врага из страны, — ответил ему Кязым, товарищ по военному училищу.

— Я не верю! — воскликнул Кара Васыф. — Вы вводите нас в заблуждение. Армия не способна перейти в наступление, так как не имеет для этого никаких возможностей. Вы хотите нас обмануть с этим законом!

Его поддержали другие депутаты, не понимавшие, чего хочет Кемаль.

И в самом деле, зачем нужны чрезвычайные полномочия, если армия стоит на месте?

Вывод только один: лишить Национальное собрание его полномочий.

Узнав об отказе, плохо чувствовавший себя в те дни Кемаль через голову меджелиса сообщил в конфиденциальных посланиях военачальникам, что ничего не изменилось.

Если называть вещи своими именами, то он нарушил закон.

Плохо?

Наверное.

Но ведь было уже однажды сказано, что если законы мешают революционной необходимости, то…

Кемаль не зря внимательно изучал историю Великой французской революции и был согласен с якобинцами.