Ататюрк. Особое предназначение

Те попытались поднять на борьбу с Кемалем черкесов, однако эта затея провалилась, а собравшийся по инициативе греков черкесский конгресс в Измире не произвел на националистов никакого впечатления.

Да и чего было опасаться Кемалю, если большинство черкесов, среди которых было много офицеров бывшей османской армии, оставались на его стороне.

Конечно, противники Кемаля постарались обвинить его во всех смертных грехах, но все было напрасно, и Кемаль блестяще использовал приезд известного французского писателя Клода Фаррера.

Он тепло встретил знаменитого представителя великой нации, «сотворившей революцию и пролившей свою кровь за дарованную всему миру свободу и независимость».

Со свойственным ему красноречием постарался убедить писателя в том, что причиной страданий греков, армян и самих турок являются те самые люди, которые пытаются с помощью греческой армии покончить с независимостью Турции и ее святым стремлением к свободе.

— Война с греками, — заявил он, — есть не что иное, как своеобразное продолжение борьбы французского народа против иностранной интервенции времен революции! Многие западные политики отказывают туркам в их желании стать цивилизованной страной и только «благородная» Франция понимает это стремление!

Намек был куда как понятен, и уже на следующий день Фаррер заявил на весь мир о желании Кемаля жить в дружбе со всеми цивилизованными народами.

И он был далеко не единственным представителем западных стран, говоривших об этом.

Одерживаемые Кемалем военные и дипломатические победы привлекали к его личности повышенное внимание, и в Анкаре постоянно появлялись иностранные корреспонденты.

И почти все они были покорены не только его запоминавшейся внешностью, но и поведением.

А он умел нравиться, когда хотел.

Куда больше похожий со своими голубыми глазами и светлыми волосами на тевтона, нежели на турка, он производил неизгладимое впечатление на всех общавшихся с ним людей.

В ходе обмена пленными в конце октября 1921 года англичанами был освобожден Хусейн Рауф вместе с сорока другими турками, находящимися в тюрьме на Мальте.

11 ноября он прибыл в Анкару после двухлетнего отсутствия.

Рефет, Али Фетхи, освобожденный несколькими неделями ранее, Февзи, Аднан, Халиде Эдип и особенно Мустафа Кемаль радостно встретили старого друга и соратника.

Рауф с изумлением слушал своих друзей, настолько неправоподобными казались их рассказы.

Поразили его и теперь уже непримиримые отношения противоречия между Кемалем и некоторыми депутатами.

Когда его кандидатура на пост министра труда поучила 86 голосов против, Рауф был настолько расстроен, что потребовал повторного голосования.

Только тогда до него по-настоящему дошло, что оппозиция это не модное слово, а жестокая реальность.

В противовес Первой группе Кемаля она называлась «Второй группой» и представляла почти треть депутатов.

Они требовали соглашения с союзниками, передачи власти султану и сохранения халифата.

Пестрая по составу — закоренелые консерваторы, сторонники Энвера и радикалы — она с удивительным единодушием нападала на Кемаля.

Опьяненные победой при Сакарье, оппозиционеры не могут понять, почему армия до сих пор не перешла в наступление.

— Оставьте военные дела тем, кто в этом разбирается! — со свойственной ему резкостью отвечал им Кемаль, добившийся продления чрезвычайных полномочий.

Хусейн Авни, адвокат, полный коварства, полковник Кара Васыф, один из немногочисленных военных во «Второй группе», преподаватель Зия Хюршит и другие оппозиционеры выступали, по словам Халиде Эдип, за «экстрадемократическую» политическую систему.

На самом деле это означало только то, что, всячески выставляя Кемаля диктатором, старались скрыть свои собственные амбиции.

Борьба в Национальном собрании обострялась с каждым днем.

Тому было несколько причин.

Отсутствие военных событий с момента победы при Сакарье, понимание того, что политическая система никогда больше не будет такой, как прежде, авторитарное поведение Кемаля и сведение личных счетов политиками….

Именно они превратили Национальное собрание в самое настоящее поле боя.

24 ноября Вторая группа предложила проект закона об ответственности Совета министров, согласно которому Национальное собрание наделено только временной властью, переданной ей султаном.

Если же называть вещи своими именами, то это был совершенно недопустимый пересмотр принятой конституции.

В течение целой недели, несмотря на усталость, Кемаль вел многочисленные совещания в своем кабинете в Национальном собрании.

1 декабря он вышел на трибуну меджелиса.