Ататюрк. Особое предназначение

11 октября 1922 года акт Муданийского перемирия был подписан.

«Достигнутая победа, — телеграфировал в связи с этим великий везир Кемалю, — уничтожила всякий конфликт и раздвоенность между Стамбулом и Анкарой и обеспечила национальное единство».

Кемаль только покачал головой, удивляясь наивности великого визиря.

Никакого «единства» со Стамбулом у него не могло быть по определению…

16 октября Кемаль приехал в Бурсу.

Население устроило ему торжественную встречу.

В зале «Востока», большого кинотеатра Бурсы, собрались семьсот сирот, прибывшие из Стамбула, их окружают взволнованные преподаватели и преподавательницы, все в черном.

На сцене военные командиры: Февзи, Исмет, Кязым Карабекир, приехавший с другого конца Анатолии, все они в парадной форме.

Только Кемаль был облачен в охотничий костюм.

Кемаль подошел к огромному турецкому флагу.

Все участники взволнованны, женщины плакали.

— Мы, — сказал Кемаль, — выиграли великую битву, тяжелую и сложную. Но это победа ничего не будет значить, если вы не придете на помощь, чтобы выиграть сражение за образование. Сеять просвещение — это благороднейшая и важнейшая обязанность правительства. Наша программа просвещения ставит своей первой целью обучить абсолютно всех крестьян чтению и письму, познакомить их с основами географии, истории, религии и этики, достаточными для того, чтобы иметь общее представление о своей стране, народе и об остальном мире, научить их, наконец, четырем действиям арифметики…

Присутствующие были несколько озадачены таким поворотом, полагая, что Кемаль будет рассказывать о сражениях.

А тот пошел еще дальше и, обращаясь к мужчинам, произнес:

— Наша задача превратить турецкую женщину в партнера и друга мужчины в социальной, экономической, научной сферах. Если наши женщины не будут принимать активного участия в жизни общества, если мы не изменим радикально наши обычаи, мы никогда не добьемся подлинного развития. Мы останемся навсегда позади, неспособные общаться на равных с цивилизацией Запада. Оставайтесь самими собой, но сумейте взять у Запада то, что необходимо для жизни цивилизованных людей. Пусть в вашу жизнь войдут наука и новые идеи; в противном случае Запад поглотит нас…

После Кемаля выступили генералы и интеллектуалы из его окружения.

А затем…

Сидящие на сцене и в зале смешались, Стамбул и Анатолия соединились, преподаватели, учащиеся, военные, рядовые и герои войны слились в шумную, беспорядочную толпу, и только ходжи, начав читать молитву, восстановили тишину.

Так было положен конец одной войны и положено начало другой.

За образование и культуру.

На смену пушкам должны были придти интегралы и музы…

Через несколько дней после своего возвращения в Анкару Кемаль заявил в меджелисе:

— Наша страна лежит в руинах, но нам не привыкать к трудностям и мы обязаны построить новую современную Турцию…

Все так.

Как строить новую страну со старой политической ситсемой?

Да очень просто: отменить старую!

Что, кстати, советовал и Макиавелли.

Иными словами, надо было покончить с султанатом и халифатом.

И чем быстрей, тем лучше.

Сложно?

Конечно!

Особенно если учесть то, что оппозиционная Вторая группа, добившись избрания в июле 1922 года своего сторонника Рауф-бея главой правительства, намеревалась распустить ВНСТ и передать власть в Стамбул её «законному» обладателю — падишаху.

— Я, — заявил Рауф, — предан султану и халифу душой и сердцем! Без него Турция придет к катастрофе!

Принятый ВНСТ по инициативе Кемаля и его группы 20 января 1921 года Закон «Об основных организациях» гласил о том, что «верховная власть принадлежит нации», исполнительная власть и законодательная инициатива исходят от ВНСТ, а Турецкое государство управляется Великим Национальным Собранием.

Ему принадлежат такие права, как формирование правительства, «проведение в жизнь постановлений, касающихся религии, опубликование всех законов и их изменение и отмена, заключение мира и договоров, объявление родины в состоянии обороны» и т. д.

О султане-халифе в нем не говорилось ни слова.

Опасаясь развала национального фронта в самый разгар войны с интервентами, кемалисты не стали тогда спешить ликвидировать султанат и объявить страну республикой

Формально закон «Об основных организациях» не отменял, а лишь «дополнял» конституцию Мидхата 1876 с поправками 1909 года, но на деле он не оставлял монарху никакого места в управлении страной.

Это было существенным достижением кемалистов, закон оставался пока единственным основным законом новой Турции, альтернативой Османской конституции и играл важную роль в становленииновойТурции.

Но в то же самое время конституционный закон 1921 года неопределил чётко форм управления страны.

И теперь Кемалю надлежало это сделать.

— Что бы построить новое государство, — говорил он, — о деяниях прежнего надо забыть. Это государство должно быть уничтожено. Нужно создать новое турецкое государство. Султаната и халифата не должно быть. Все социально-экономические вопросы можно разрешить только в демократической Турции…

Начинать Кемаль решил с султаната.