Ататюрк. Особое предназначение

Исмет и Февзи были уверены в том, что никакой реакции и выступлений не будет.

Но Вахидеддин отказался от отречения и пока еще оставался султаном-халифом.

Али Фетхи заявил, что правительство великого визиря Тевфик-паши уйдет в отставку, а Вахидеддин покинет страну.

— Вернее всего, — говорил он, султан найдет убежище в Англии. Я не знаю, как поведут себя англичане, но смею предположить, что они не смогут пренебречь политическим весом халифа, учитывая многомиллионное мусульманское население их колоний. И они сделают все возможное, дабы не волновать эти милилоны…

Кемаль задумчиво курил.

Если его «старый друг» не захочет расставаться с дворцом, то они окажутся в щекотливой ситуации.

Им придется судить «предателя» Вахидеддина и в то же самое вермя убеждать мусульманский мир, что они осуждают султана, а не халифа.

5 ноября Тевфик-паша и возглавляемое им правительство ушло в отставку.

Рефет опечатал кабинеты и тут же заявил, что население столицы теперь подчиняется Национальному собранию.

Затем он объявляет властям союзников, что министерства в Стамбуле превращаются в отделы, подчиняющиеся Анкаре.

И, наконец, потребовал вывода войск союзников из зоны Стамбула.

Манифестация националистов жестоко подавлена британской полицией, при этом один турок убит.

На следующий день при выходе из здания, где заседали сторонники Вахидеддина, публицист Али Кемаль был похищен кемалистами и препровожден в Измит.

Али Кемаль, решительный противник националистов, понимал, какой опасности он подвергает себя, но отказался покинуть страну.

когда же он узнает, что его переправляют в Анкару по распоряжению Кемаля, он успокаивается.

Его главной целью всегда было спасение родины, и разве можно упрекнуть его в том, что он предпочитал иные средства, чем националисты?

Да, это он писал: «Что может быть общего между анатолийцем и Мустафой Кемалем, героем Мировой войны, привыкшим к роскоши и удовольствиям в посольствах и „Пера Паласе“ и не хранящим никаких других воспоминаний о Салониках, кроме как об удовольствиях и разврате?»

Но не будут же его за это судить!

Не будут.

По той простой причине, что Али Кемаль никогда не приедет в Анкару.

Его растерзает в Измите, когда он будет выходить от Нуреддина-паши, толпа, среди которой были полицейские и военные в штатском.

9 ноября на вокзале Сиркеджи впечатляющая толпа провожала в Лозанну турецкую делегацию, возглавляемую Исмет-пашой.

В тот же день военные коменданты и генералы союзных войск обсуждали возможность объявления осадного положения.

Английский военный комендант Румбольд сумел навязать решение об осадном положении и добился его одобрения Лондоном и Парижем.

Но никакого осадного положения, на счастье союзников, они так и не ввели.

Да и зачем, если тот самый султан, которого они собирались оберегать, решил-таки покинуть османскую столицу.

Дождливым вечером все того же 9 ноября генерал Харингтон встретился с султаном в одном из укромных уголков императорского сада.

Султан взял с собой Коран и три тысячи турецких фунтов.

Вахидеддин вместе с сыном Эртогрулом сел в машину.

Его ближайшее окружение устроилось в другой.

Под мелким дождем машины проследовали по улицам, охраняемым британскими солдатами, и прибыли на берег Босфора

На улице было пустынно, и никто так и не увидел, как покидал столицу бывший владыка некогда могущественной империи.

Через несколько минут машины прибыли в порт, и султана проводили на палубу стоявшего под парами английского крейсера.

И хотя Мехмета VI встретили с подобающими его сану почестями, было в проявленных к нему знаках уважения что-то жалкое.

Через несколько минут крейсер взял курс на Сан-Ремо.

Мехмет VI долго стоял на палубе, глядя на удаляющийся турецкий берег.

Теперь он не прятался от дождя, и было непонятно, текли ли по его лицу дождевые струи или это были слезы.

Так грустно и прозаично закончилось шестисотлетнее правление турецких султанов, и на смену им уже шел другой владыка…

17 ноября Рефет отправил в Анкару следующую телеграмму: «Этой ночью Вахидеддин исчез из дворца. Я направил во дворец начальника полиции и командующего войсками Стамбула, чтобы уточнить ситуацию. Имею честь передать Вам также письмо и заявление генерала Харингтона».

«Мы официально заявляем, — сообщал Харингтон, — что Его Императорское Величество по причине опасностей, угрожающих в настоящее время его жизни и свободе, попросил британской защиты как халиф всех мусульман; одновременно

Его Императорское Величество решил покинуть Константинополь.

Его желание исполнено этим утром…»

Прочитав телеграммы, Кемаль усмехнулся.

Все хорошо, что хорошо кончается…

Но самым интересным в этой истории было то, что после бегства Вахидеддина анатолийские крестьяне считали, что теперь султаном стал Мустафа Кемаль.

Именно так поступили бы заговорщики в восемнадцатом веке.

Но султанский трон Кемалю был не нужен.

Более того, позже он даже говорил о том, что отказался от титула султана, не уточняя, кто ему его предлагал.