Ататюрк. Особое предназначение

Теперь он мог себе позволить такую роскошь: подобных округов были единицы, и погоду они не делали.

Тем не менее, на выборах прошли только кандидаты Кемаля.

Меджлис единодушно избрал Кемаля своим президентом, и он приступил к пространным комментариям только что подписанного мирного договора.

— Переговоры в Лозанне, — заявил он, — подвели черту не только под четырьмя годами войны за Независимость, но и под четырьмя веками узаконенного зла. Но наша святая борьба стоила жертв, и достигнутые нацией успехи открыли перед ней широкую дорогу к прогрессу и цивилизации…

Выразив горячую благодарность «превратившей Севр в Лозанну» армии, депутаты ратифицировали договор.

После столь успешной миссии Исмет стал одним из столпов кемалистской системы.

И всё же первым апостолом стал не Исмет, а Али Фетхи, которого Кемаль сделал председателем кабинета министров, оставив за Исметом кресло министра иностранных дел.

Друг детства, компаньон по «ссылке» в Софии, бывалый политик, молодая элегантная жена которого стала подругой Латифе, Фетхи был одним из тех немногих, кому Кемаль мог доверять.

9 сентября апостолов прибавилось

Именно в этот день Кемаль официально объявил о создании Народной партии, главной задачей которой являлось «обеспечением национального суверенитета с помощью народа и для народа».

— Священная ассоциация, — называл свое детище сам Кемаль, — воплощение в нации революционного духа…

Звучит насколько красиво, настолько же и непонятно.

На самом деле все было намного проще, и за всеми этими напыщенными фарзами стояло желание Кемаля по возможности объеденить своих сторонников круговой порукой.

Генеральным секретарем партии Кемаль назначил Реджепа.

Конечно, это не было случайной прихотью президента.

Высокомерный, скупой на улыбки Реджеп был больше похож на министра внутренних дел, о котором мечтал любой режим, нежели на партийного функционера.

Позже он будет им несколько раз.

Бывший лейтенант, хороший организатор умеет добиваться намеченной цели, преданный человек.

Это именно те качества, которые необходимы Народной партии и Кемалю, поскольку Национальное собрание, хотя и состояло из представителей одной партии, решения принимало не всегда единодушно.

И Кемаль очень надеялся на то, что Реджеп сумеет доказать членам партии то, что они представляют организацию нового типа.

Глава XXXV

На этот раз Союзники сдержали слово и приступили к эвакуации своих войск из зоны Проливов.

6 октября турецкая армия торжественным маршем вступила в Стамбул.

Кемаль во враждебную ему столицу не поехал.

Да и что ему было там делать, если он намеревался перевести ее в Анкару?

Конечно, многим подобная затея пришлась явно не по вкусу.

Никому не хотелось менять прославленный на весь мир цветущий город на какое-то захолустье, известное разве что своими кошками.

Ни воды, ни света, ни канализации, ни дорог.

Было от чего прийти в ужас привыкшим к роскоши стамбульских дворцов и босфорских вилл министрам.

Но Кемаль был непреклонен, считая свой выбор в высшей степени не только справедливым, но и символичным.

Ангора, как называлась раньше Анкара, без особого напряжения могла встать в один ряд с такими известными древними поселениями, как Дамаск, Тир, Иерихон и Иерусалим.

Как утверждали историки, на этом месте уже пять тысяч лет назад жили люди с довольно развитой цивилизацией.

Несмотря на все свое нежелание, 13 октября депутаты все-таки приняли решение о переносе столицы на священную землю Эртогрула.

Как только союзники завершили эвакуацию Стамбула, новые власти смогли решить вопрос о переносе столицы из этого крупнейшего и вместе с тем уязвимого в военностратегическом смысле города.

13 октября 1923 года ВНСТ приняло закон, объявлявший столицей турецкого государства Анкару.

Депутат приняли закон единогласно, чем немало подивили Кемаля, ожидавшего очередной бури.

В соответствии с этим законом и с нормами дипломатической практики все иностранные дипломатические представительства должны были переехать в Анкару.

Об этом было сообщено всем иностранным государствам.

Что касается советских дипломатов, то, как уже сказано, они уже более двух лет представляли своё государство в Анкаре.

Западные дипломаты единым фронтом выступили против перевода столицы в Анкару.

В дипломатических кругах поговаривали о том, что если закон о столице не будет отменён, то дипломатические представители Англии, Франции и Италии будут назначены в Анкару не в ранге послов, но только посланников.

Агентство Рейтер опубликовало даже по этому поводу в январе 1924 года официальное сообщение.

По справедливому замечанию турецкого историка Баюра, союзники всё ещё надеялись, что правительство согласится с тем, чтобы столица «находилась под дулами иностранных броненосцев».

Анкарское правительство в ответ заявило, что будет назначать своих дипломатических представителей в любую страну в том ранге, в каком прибывают в Анкару представители этой страны.

Падение Стамбула обернулось тяжелым поражением для его депутатов, Рауфа, Кязыма Карабекира и Рефета, для его прессы, его деловых кругов и государственных чиновников.