Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Главным в глазах Беляева было то, что нелегальной литературы он не читал и подписи под платформой не давал. Но, как объяснил Кликунов, «привлекали не за это. Мы его привлекли за невыдержанность, как во время дискуссии, так и после ее». Многие обвиняли Беляева в притворстве.

Вопрос: По каким вопросам ты голосовал с оппозицией?

Ответ

: По всем вопросам.

Далее Беляев изложил свою автобиографию, из которой вырисовывался образ рабочего из рабочих, чуть ли не потомственного революционера. Родился в Саратове, отец матрос. «С детства вращался в революционной среде». Отец участвовал в подпольной организации, был сослан на каторгу на пять лет. Мать была в ссылке. Скитался с матерью по разным городам. «С 14 лет начал работать физически» – работал молотобойцем. «В 17 году участвовал в разоружении милиции. По приходу белых был мобилизован, но после полуторных месяцев дезертировал. Скрывался в тайге. Затем связался с нелегальной организацией, организовали отряд и заняли город». Служба в Красной армии тоже вроде бы была безупречной. «Был избран депутатом полка. Был в боях против каппелевцев, семеновцев и японцев. Затем работал на продразверстке и в бюро ячеек <…>. Был секретным сотрудником пограничного ОГПУ». В 1920 году «пошел с полком на Колчака в гор. Ока, в 22 году был назначен в Ком.Отд.Ком.роты. В 23 году демобилизовался и вступил в Рабфак»[1746].

Однако были студенты, которые знали Беляева не с лучшей стороны: «У нас с ним в Иркутске был инцидент, – свидетельствовал Гаранько. – Тогда он свою биографию рассказал иначе». Оказывается, в Иркутске на Беляева было подано заявление, что он кадет. «Чем дело закончилось, я не знаю, – вмешался Карьсков на ячейке, – а биографию свою здесь он рассказывал так же, как и там».

Со времен службы в Красной армии Беляев благоговел перед Троцким, и это подрывало к нему доверие, тем более что во время дискуссии он вел себя яростно. Усугубляло вину и то, что в свою бытность в Иркутске Беляев попал под влияние известного нам по прологу Григория Яковлевича Беленького, о чем поступила информация:

Дорогие Товарищи!

Узнав, что вы сегодня вызываете на заседание комячейки ВКП(б) <…> Беляева В., сообщаю: Беляеву ничего нельзя верить, он все врет, к нему надлежит подойти очень осторожно, ибо он является учеником Беленького, который был сослан в Иркутск по направлению центральным комитетом за оппозиционную работу. Во время разгара дискуссионной борьбы партии с оппозицией Беляев В. кричал, что разве можно делать, как делали с Беленьким, и утверждал, и навязывал, что Беленький очень хороший партиец и посильней некоторых в ЦК. Затем Беляев вел агитационную работу в общежитии [улица] Ленинская, номер 6, среди беспартийных комсомольцев и всех, что Сталин никуда не годится, что это идиоты, недалекие люди и так далее. Он нам тогда говорил, что он против ЦК партии и что он никогда не отступит от своего взгляда.

Относительно Беляева все можете узнать у любого партийца, что это за птица, можете спросить Антонова В., Дульнева Ф. и многих других.

Являюсь членом ВКП(б).

Я в данный момент довожу партию об этом для того, чтобы предостеречь партию от обманов оппозиционеров.

1 Марта 1928

Георгий Лавриченко,

Подробности можете узнать, вызвав меня и переговорив со мной[1747].

Иркутские связи Беляева не выглядели случайными – его тянуло к оппозиционерам. В Томске его часто видели в компании Голякова и Кутузова. «Основным пунктом обвинения было [его] неискренность и невыдержанность». Некоторые даже стали сомневаться в правдивости его «автобиографических показаний».