Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Считаем партийной обязанностью изложить перед партией всю историю наших оппозиционных блужданий. Для нас это не только обязанность, но и остро чувствуемая нами необходимость, ибо до тех пор, пока мы не расскажем партии всех мелочей, из которых сложились эти заблуждения, мы морально не будем иметь право ни на какое доверие к нам со стороны партии, несмотря на наш отход от оппозиции; пусть даже мелочи будут самые мелкие. Сознание, что каждый член партии может по праву, не зная наших оппозиционных мелочей, относиться к нам с недоверием, непереносимо, даже и тогда, когда этого недоверия в бездеятельности и не было бы; мысль, что так может быть и должно было бы быть, у нас осталась бы, а она-то и непереносима. К сожалению, мы все это не сразу поняли. Один из нас отошел от оппозиции официально (по заявлению в окружную контрольную комиссию) во второй половине октября минувшего года, еще до окончания дискуссии и до открытия XV съезда. Другой официально отошел уже после съезда: фактически же в начале декабря минувшего года – заявить об этом тотчас же помешала болезнь, закончившаяся операцией; не без влияния на это прошло и еще раз серьезнее продумать и «расхождения», и все, что произошло во время дискуссии.

Оба мы в наших заявлениях, поданных в Окружной контрольной комиссии, обходили вопрос о нашей организационной связи с оппозицией. Один не видел этой связи в тех беседах, в которых ему приходилось участвовать с оппозиционно настроенными членами партии, формально оправдывая это определением тов. Ярославского понятия «фракция и фракционная связь». Другой обходил этот вопрос совершенно. Существо дела от этого, разумеется, не меняется. Поступить так именно, а не иначе, нас, хотя и в разное время и в разной форме, побудило одно и то же соображение: не дать повода думать о нас как о выслуживающихся или, как говорят иногда, подлизывающихся после проступков в надежде избежать или уменьшить заслуженное взыскание. Теперь мы понимаем, что это соображение также глубоко ошибочно, ибо мелочи, не рассказанные нами, могли бы, может быть, при своевременном оповещении о них партийных органов, послужить более безболезненному изжитию оппозиционных настроений, а может быть, хотя в какой-нибудь мере – к прекращению оппозиционного влияния на других членов партии. Наш долг состоял и тогда в том, чтобы, не останавливаясь ни перед чем, принести ту долю пользы для партии, которую она (партия) могла бы извлечь из всех подробностей нашего общения с оппозицией. Было и второе соображение, сводившееся к следующему: среди оппозиционно настроенных членов партии были товарищи, пришедшие в институт от станка. Нам казалось, что эти товарищи сами, без всякого давления на них со стороны, в ближайшем будущем поймут ошибочность оппозиционных воззрений и сами отмежуются от оппозиции, особенно после опубликования решений XV партсъезда. Им нужно дать подумать – в этом был смысл второго соображения. Очевидно, что и это соображение было также ошибочным: дать подумать может только Окружная контрольная комиссии, а не отдельные члены партии. Но говорить, основываясь на этом, значит допускать возможность со стороны контрольной комиссии применения к этим товарищам суровых взысканий без предоставления самых минимальных возможностей к исправлению. Такое допущение противоречит партийному духу, противоречит Ленинизму.

Мы понимаем, что умные речи задним числом малоценны. Но ошибки всегда познаются именно задним числом. Однако, намереваясь ниже изложить все, что связывало нас с оппозицией, мы должны сказать, что у нас не было никогда намерения давать партии ложные ответы на прямо поставленные нам вопросы. Каждый из нас в одиночку много и долго недоумевал, почему партия в лице окружной контрольной комиссии не ставила нам прямых требований рассказать, с кем мы беседовали, при каких условиях и были ли мы лично связаны «с лидерами» томской оппозиции. Сейчас и это понятно: член партии должен сам знать свои обязанности и уметь выполнять их до конца. Надеемся, что мы делаем это теперь не слишком поздно. Наше заявление об организационной связи должно ответить, по нашему мнению, на два вопроса: 1. Почему мы попали в оппозицию и 2. Как попали и насколько с ней связались.