Байкал - море священное

После этого случая, верно что, тише стало, присмирел барачный люд, да и те, из начальства, тише сделались и уж не так баловали… А Колька Ланцов исчез, погиб ли, нет ли, не знаю. Но сказывал улигершин, что не погиб, а превратился в скалу, и эта скала далеко-далеко в тайге, и никто не найдет к ней дорогу. То и жалко. Не догадывается, поди, Колька Ланцов, что творится нынче на Байкале, а иначе пришел бы, чтоб постращать тех, кто по виду вроде б люди, а как приглядишься получше, так и поймешь — нелюдье…

Дивные эти рассказы про заступника за людей и за отчую землю! Уж чего только нету в них, добрые и светлые, живут меж разных народов, и каждый из этих народов, будь то буряты иль эвенки, находит в них свое, близкое сердцу. Вот и приятно, что находит.

Был ли, не был ли на земле Колька Ланцов? Скорее, не был, из народной фантазии он, которая беспредельна, потому-то и память о нем так крепка.

Я стоял на берегу Байкала и думал об удивительной судьбе человека, который и не жил вовсе на земле, а только в памяти народной, она и создала его образ и приписала ему деяния, не по плечу смертному. А потом пошел туда, где в последний день тысяча восемьсот шестьдесят первого года случился провал — и пять улусов оказались на дне моря. Я поименно вспомнил тех, кто погиб в страшный, показавшийся людям судным, день. Это и бурят первого Чернорудского рода Ангин Мороев, отправившийся, запрягши быка, в Налетовскую каргу за дровами и там придавленный вырванными с корнем из земли деревьями, и купецкая дочь Екатерина Суворова, оказавшаяся в трех верстах от берега и пришибленная льдинами, и дочь инородца Болута Филиндеева — Тыржу, упавшая в трещину, что в одночасье образовалась в земле.

Что же это было? Предостережение людям, пришедшее от Байкала: дескать, помните про то, что случилось, и не делайте мне худа, иначе опять могу наказать?… Ил и другое? Старики сказывают: другое… Не злопамятен Байкал, хоть и суров, и не в его власти вершить суд, иное у него на уме — подсоблять людям, когда они в беде, не оставлять своею милостью.

А в тот раз вышло так… Появилась в здешних местах диковинная птица, огромная, огнекрылая, вот летит по небу, а чудится, будто шар красный, раскаленный до самого нутра, движется, и тотчас вокруг жарко делается, душно. Бывало, что и прикоснется птица крылом огненным к сосне, и через малое мгновение та вспыхивает ярким пламенем, и бежит это пламя, пожирает деревья. И уж от едкого дыма скоро дышать стало трудно даже в улусах, что стояли на самом берегу сибирского моря. Растерялись люди, не знали, что делать… Тогда-то и вспомнили на совете родовичей про Кольку Ланцова, заступника: нс откажет, найдет как помочь. Пошли на его поиски самые старейшие, долго бродили по тайге, но степи, уж и сил нету идти, и тогда пали на землю в отчаянье. Тут-то и услыхали вроде бы как из-под самой земли, из нутра ее, голос:

— Ладно уж, подсоблю. Изгоню беду…

Поняли старейшие, чей это голос, обрадовались…

А дальше, по слухам, было так. Превратился Колька Ланцов, выйдя на волю из подземного царства Эрлик-хана, в могучего богатыря, сделал из ста деревьев боевой лук и стрелы и пошел на охоту. Отыскал ту птицу посреди огненного дыма, прицелился… И не рассчитал, по убил птицу — ранил, упала она не в волны Байкала, а, пролетев маленько, на прибрежную землю, и от удара этой птицы не выдержала земля, провалилась… Оттого, значит, и зовется то место Провалом.