Балет моей жизни

Дурные ночи в Бордо. — Хоссгор, оазис. — Колония литераторов. — Я танцую для раненых. — Каникулы в Люшоне: Педро Гайяр, Анри де Кросс[211]и Жозеф Капуль

[212]. — Париж во время войны: новый мир. — Постановка «Юдифи». — Я работаю с Пуаре[213]

. — Французский Le Bo Jardin. — Бомбежки и «Берты». — Жизнь в По. — Маленький фаланстер. — Я набираю учениц. — Гала-представления в американском Красном Кресте. — Куранты 11 ноября. — Прощание с юго-западом. — Крушение иллюзий. — Сон кончился. — История моей любовной жизни закончена. — Я ставлю священные танцы в Аталии. — Турне вместе с Бокелем. — Мои партнеры — Серж Перетти[214]и Руперт Доон

[215]. — Смерть Сары Бернар. — Возвращение в Empire. — Потеря верной Брио. — Дом Мольера. — Полдник для приятелей. — Эглон и Ю. С. Т. — Лето в Кольвиле. — Театр не желает отпускать меня. — «Ревю 1900» в Alcazar.

Понадобились сутки, чтобы добраться до Бордо. Поезд едва двигался и часто останавливался в пути. Мы проезжали обозы с ранеными и видели, что они останавливаются на вокзалах. Торопливо сновали туда и сюда медсестры, несли еду и теплое питье. Раны, стоны, кровь… Это напомнило мне историю войны 1870 года, о которой я читала в школьном учебнике истории, и вызывало у меня тяжелое чувство, я поскорее переворачивала страницу. Теперь эти ушедшие в прошлое картины ожили перед глазами!

В Бордо мы приехали поздно ночью. Везде темнота. Выйдя из здания вокзала, мы чуть ли не ощупью нашли машину, проехались по большим отелям: мест нет; все забито. В конце концов мы остановились в плохонькой маленькой гостинице низкого пошиба, и там оставалась лишь одна свободная комната… при этом крошечная, кровать была не больше детской. Я бы поместилась, но Брио? Я умоляла портье найти ей какой-нибудь уголок, она же не могла спать на улице. Наконец, на цыпочках, он привел нас к какой-то двери, открыл ее и прошептал: «Здесь гостиная. Эта дама может поспать в одном из кресел. Но комната — смежная со спальней директрисы, поэтому нельзя издавать ни малейшего звука. Услышав шум, хозяйка выскочит из спальни с револьвером в руках». Прелестно! Ну что же, война… На следующий день мы покинули это негостеприимное место и, вновь обретя с восходом солнца присутствие духа, отправились на поиски лучшего пристанища. Не без труда мы все-таки нашли достойный отель, где каждой из нас предоставили комнату. Едва поужинав, мы сразу легли в постели и крепко заснули. Посреди ночи — громкий стук в дверь. Послышался крик: «Отель реквизирован. Прибывают члены правительства». Мы в спешке оделись и ждали наступления дня в общей гостиной. Потом я отправила телеграмму своим друзьям Ловикам, у которых была собственность в Хоссгоре: «Можете ли вы принять нас сейчас?» Брио отнесла телеграмму, и вскоре пришел ответ: «Конечно». Мы тут же отправились в Хоссгор.

Ловики и их дети оказали нам самый теплый прием. Их красивый дом, окруженный прелестным сосновым лесом, стоял совсем близко от озера. Но эти славные люди уже принимали у себя толпу родственников. Несмотря на это, они радушно предоставили мне единственную оставшуюся комнату, извинившись, что второй не нашли. Брио поселилась в семейном пансионе, откуда каждое утро приходила к нам.