Балкон на Кутузовском

«Здравствуйте, мама и папа!

Получили от вас огро-р-о-омную посылку и письмо. Яблоки великолепные! Просто объедение! Уж на что я почти не ем яблок, но и то ел не переставая! Правда, гигантский огурец все подпортил. Он сгнил и верхний слой яблок и слив потянул с собой. Ну это не беда! А интересно, яблочки эти с какой яблони? С той, которая свешивается над скамейкой?

Мы пока в Доме творчества в Переделкино. Мне надо перевести кучу стихов с болгарского и киргизского. До отъезда. А уезжаем 2 сентября.

Носки Алена поищет, должны же они где-нибудь продаваться! Катюшка в Малеевке (в Бармалеевке, как говорят дети). Здорова и весела.

Ездил в магазин „Семена“, „Сахарного бизона“ нет, предложили семена других томатов – „Талалихин“ и „Сибирский скороспелый“, напиши, что надо. Но бывает и „Бизон“, буду заезжать.

По твоей просьбе узнал, сколько стоит швейная машинка – 1670 рублей. Но это немецкая. „Тула“ стоит около тысячи.

Целую всех крепко,

Роберт».

Самый значимый магазин по количеству оправданных надежд в охоте на всевозможные продукты находился напротив дома. Это была знаменитая кулинария на Кутузовском. Поля поначалу отнеслась к этому заведению со свойственным ей скепсисом: «Полуфабрикаты? Готовые котлеты? Голубцы? Да кто ж знает, чего туда напихали! Это ж все из фарша, и поди проверь, что там за мясо и какого оно качества! Нет, все, что из фарша, буду готовить только сама!» Но потихоньку к кулинарии привыкла, стала покупать там курей табака, разделанную рыбу и даже вареную гречку, а ее вообще днем с огнем было не сыскать в Москве. Крупы нигде не найти, а вареная, вразвес, настоящая каша – пожалуйста, обращайтесь в кулинарию! А еще там продавали, правда не всегда, настоящее, пахучее масло в розлив, и когда его завозили, около штыря с чеками сразу появлялось глуповатое, коряво написанное объявление: «Гражданам с узким горлышком масло подсолнечное не отпускается!» А Лидка с Полей были гражданками исключительно с широким горлышком, и крестьянское постное масло всегда имелось дома в избытке. Кулинария пользовалась высоким спросом и даже некоторым уважением. В нее специально приезжали из других районов Москвы. Нельзя, конечно, сказать, что со всех ее концов, но с Арбата точно перлись – в кутузовской кулинарии ассортимент был богаче, чем во многих других московских продуктовых. Объяснялась эта ее такая эксклюзивность скорее всего тем, что туда ходили иностранцы, которые жили в изобилии по всему Кутузовскому в «упэдэковских» домах, которые так назывались от аббревиатуры УПДК, Управление дипломатического корпуса. Иностранки, ярко одетые в наглые, модные и неотразимые платья, клубились у витрин с голубцами, антрекотами и битками по-селянски. Годами уже проживающие в СССР вражеские жены со своими вражескими мужьями брали продукты сразу и без раздумий, новоприбывшие же шпионки – а кем еще они могли быть? – только шпионками – наклонялись над стеклом, морща хорошенький лоб, и начинали долго и удивленно выбирать невиданную доселе полуготовую кормежку, так называемые «polufabricaty».

Лидка с Полей иностранок не жаловали и сразу тыкали друг друга локтем в бок, как только видели в кулинарии эту разноцветную толпу – ведь больно много времени занимало объяснение на пальцах продавщице, что им надобилось – русского они, как правило, не знали, брали, глупые, продуктов помалу, на один всего лишь день, чтоб завтра снова повторить всю покупательную процедуру. 250 грамм фарша – где это видано? Или один цыпленок табака? Или три морковные котлетки? Бред!