Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Политические и конституционные теоретики, конформистские инстинкты которых были разбужены, сразу же предложили новую формулировку национал-социалистической доктрины. Решающий вклад опять же был сделан Карлом Шмиттом.[124] Политическая структура Германии, писал он, покоится на тройственном основании государства, национал-социалистического движения и народа. Государство — это «статическая политическая сторона», национал-социалистическое движение — «динамический политический элемент», а народ — «неполитический сектор, живущий под оградительной тенью политических решений». Хотя Шмитт отрицал любую попытку «софистического противопоставления одного элемента другому», образ, им выдвигаемый, подразумевает иерархическую структуру. Внутри национал-социалистической или фашистской традиции «динамические» ранги (что бы они ни означали) выше, чем «статические», а неполитические ниже, чем политические. На самом деле книга Шмитта отвергает любую попытку отождествлять государство с бюрократией и судебной властью — «движение» включает в себя как государственный аппарат, так и социальный и экономический строй.

Карл Шмитт резко противопоставляет свою теорию тройственной структуры государства дуалистической теории либерализма, в которой государство и общество противостоят друг другу как две раздельные сущности. В новой теории государство не имеет монополии на политические решения. Шмитт делает вывод, что не государство определяет политический элемент, а оно само определяется им, то есть партией.

Точное отношение между государством и национал-социалистическим движением остается все же туманным. Партия, хотя и неразрывно связанная с государством, не тождественна ему. Она дает направление государству, но действует только через его руководителя. Руководство в свою очередь не должно смешиваться с наблюдением, командованием, диктатурой или бюрократическим управлением. Роль, которая отводится народу, еще менее ясная. По определению народ — это неполитический сектор, то есть он не говорит свое слово при принятии решений. Но частично утверждения Шмитта не были приняты; его откровенный вывод, что народ существует только «чтобы быть управляемым», пробуждал страстный протест. Доказывалось, вопреки Шмитту, что народ — это политическая сущность, а не неполитическая, что это Urkraft,

или первобытная сила, от которой индивиды получают свои права.

Политическая целостность национал-социализма основывалась на одной все пропитывающей идее, рожденной объединенным политическим народом и реализуемой в политическом движении. Живая и вечная форма государства есть воплощение этой идеи.[125]

Как мы увидим, национал-социализм гордится тем, что поместил народ в центре своей социальной и политической философии. Тройственная теория Карла Шмитта была сохранена с одним значительным изменением: народ был объявлен частью политической структуры. Как народ мог действовать политически, не объяснялось; признавалось только руководство движением. Бесчисленные теоретики и памфлетисты выдвинулись вперед, называя народ основополагающим истоком государства, но никто не был способен указать, как народ мог служить таковым истоком, особенно когда вождь не был ограничен плебисцитами. Дурная метафизика пришла на смену рациональному обсуждению проблемы.

3. Партия и государство

Относительно связи партии и государства национал-социалистическая политическая теория в такой же мере туманна. В своей речи на партийном съезде 1935 г. — Гитлер сам сделал попытку дать определение: «Задача государства, — сказал он, — продолжать внутри существующих рамок легально управлять той государственной организацией, которая сложилась исторически. Задача партии, во-первых, направлять усилия всей своей организации на создание стабильно сохраняемой и вечной ячейки для на ционал-социалистической доктрины; во-вторых, обучать весь народ этой идее, в-третьих, передавать народ, таким образом обученный, государству для руководства им… Что касается остального, принцип взаимного уважения должен соблюдаться обеими юрисдикциями».[126] Это оставляет нас там же, где мы и были до этого, так как проблема заключается в том, чтобы точно определить, где государственная юрисдикция заканчивается и где начинается партийная.