Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

Наконец, антисемитизм в Германии — это форма отклонения от христианства и всего, что за ним стоит.[296] Антихристианские тенденции в Германии имеют два корня и два противоположных направления. Одно отрицает христианство потому, что оно является христианским; другое — потому, что оно недостаточно христианское. Движение вольнодумцев отвергало христианство не только как научно несостоятельное, но также и потому, что с их точки зрения церковь предала Нагорную проповедь. Вольнодумцы заменяли его не расовой ненавистью, поклонением вождю или терроризмом ради христианской любви, Caritas, и братства людей, но развитием надежной с научной точки зрения, рациональной теорией справедливости и нравственности. Христианский социализм в Германии (протестантский и католический) пытался соединить социализм с христианской нравственностью.

Вторая антихристианская тенденция не отвергает церкви из-за ее предполагаемого предательства христианских принципов, но отвергает сами христианские принципы, потому что они оказываются несовместимыми с теми научными задачами, к которым Германия должна обратиться, и потому что эти принципы уродуют и сковывают человека.

Религиозный антисемитизм тогда является — и в этом я разделяю взгляды Мориса Сэмюэля — ярко выраженным отрицанием христианской нравственности, но он ограничивается семитским происхождением Христа, потому что христианство пустило слишком глубокие корни в немецком народе, и искоренение христианства может быть такой гигантской задачей, которую национал-социализм может выполнить только через длительный процесс образования.

Самым сильным идеологическим антихристианским влиянием в имперской Германии было влияние Ницше. Но Ницше не был антисемитом, и любая попытка заклеймить его этим штампом должна завершиться неудачей. Даже национал-социалисты в конечном счете допускали, что его просемитские высказывания слишком многочисленны, чтобы ими можно было пренебречь.[297]

Ницше отвергал антисемитизм как простую форму зависти к духу и к деньгам, а антисемитов как самых последних спекулянтов на идеализме.[298] Творчество Ницше — это самая сильная атака на философию XIX столетия. Его ненависть концентрировалась на христианстве, либерализме, демократии и социализме, то есть на тех тенденциях, которые, с его точки зрения, положили начало порабощению человека и завершили его. Согласно Ницше только полная переоценка ценностей может исправить ситуацию. Воля к власти — это движущая сила нового строя. Старый строй подразумевал порабощение здоровых жизненных инстинктов человека, порабощение, начатое иудаизмом и христианством, но гораздо больше Новым Заветом, чем Ветхим Заветом. Религия ввела идею равенства, научила человека «трепетать перед словом „равенство”»;[299] демократия — это просто секуляризированное христианство, своего рода возращение к природе.

[300] «Яд учения, равные права для всех, — христианство это продемонстрировало».[301]«Равенство душ перед Богом, эта фальшь, этот предлог для rancunes

всех низменно настроенных, это взрывчатое вещество мысли, которое сделалось наконец революцией, современной идеей и принципом упадка всего общественного порядка, — таков христианский динамит…»[302] Апостол Павел, Руссо и социализм выражают одно и то же извращение. «Евангелие: весть, что всем низшим и бедным открыт доступ к счастью, — что ничего и делать не надо, кроме как избавиться от учреждений, традиций, опеки высших сословий: в этом смысле приход христианства есть не что иное, как приход типичного социалистического учения».[303]

Но насколько он отрицает демократию, либерализм, социализм и христианство, настолько он отвергает национализм и империализм. Таким глубоким было убеждение Ницше, что Христос изуродовал здоровые инстинкты человека, что он никогда не прощал его другу Рихарду Вагнеру оперу «Парсифаль», в которой Вагнер вернулся к христианству. Его ненависть к христианству демонстрирует, особенно в его «Заратустре», признаки садизма. Христианство, как отрицание природы, противоестественно и поэтому достойно презрения.

Хотя философия Ницше и идеология национал-социализма содержат очень много общих признаков, между ними непреодолимая пропасть, так как индивидуализм Ницше выходит за пределы любого образца авторитарного строя.