Беглая княжна Мышецкая

– А где вольные птички ночуют? – засмеялась княжна. – На веточке, в кустиках. Так и мы. Пусть волки нас боятся, а не мы их. К тому же Демьян говорил про какой-то надежный шалаш по дороге, аль вы забыли о нем? Так вы с нами?

Скрепя сердце, князь Трофим согласился ехать дальше вместе с ними, потому обедали горячими мясными щами без мешкотни, подкормили за это время коней овсом и пошли к воротам. Князь Трофим уходил последним и уже на крыльце о чем-то недолго переговорил с хмурым хозяином постоялого двора, на немой вопрос княжны сказал:

– Я спросил, не шалят ли разбойные ватаги по тракту. Он успокоил, что слухов нападения на проезжих у них давно уже не было, так что будем ехать без тревоги.

– Ну и славно! Кони передохнули малость, поскачем, – княжна Лукерья тронула коня под бока пятками, пустив его в легкий, не слишком утомительный бег. Чуть пригнувшись, рядом с ней догнал коня и драгунский ротмистр, время от времени оглядываясь на сотника и внимательно всматриваясь в даль, словно ждал кого-то.

«Гляди, гляди в оба, авось что и увидишь, – со злостью думала княжна Лукерья. – К твоему тайному посыльщику, не иначе, уже обитатели озера присматриваются, да и он на них таращит свои глаза, как таращил на меня, когда я из кустов на него выскочила! Даже и «караул!» не успел прокричать!»

– Скоро ночь надвинется, – князь Трофим попридержал бег коня, поднял голову, посмотрел на сумрачное небо, передернул крепкими плечами, добавил: – Скоро вовсе стемнеет. Надо нам искать ту самую боковую дорогу к сплаву, про которую говорил Демьян. Думаю, там действительно подходящее место для ночлега. А ты как думаешь, сотник Аристов? – Тон, которым были произнесены эти слова, говорил Михаилу, что ротмистр Квашнин относится к нему не как к равному, а как боярин к дворовому.

Это высокомерие покоробило Михаила, но он сдержал вспыхнувший в душе гнев, решил: «Рано собаке палку показывать, пущай еще потявкает малость. Знать мне надобно, что именно ему наговорил князь Борятинский о моей Луше? И с чем он на Москву едет, только ли с воинским донесением? А может, вместо безрукого Филиппка этого драгунского ротмистра послали в угон за нами? Но как проведать о подлинном его намерении?»

– Думаю, князь Трофим, на берегу Оки, где жили сплавщики, и в самом деле укромное место для ночлега. И от тракта в стороне – а ну как по темному времени какие гулящие людишки мимо толпой проедут? Навалятся кучей, так что и вдвоем не отобьемся!

– Нам княжна Лукерья подсобит, – с усмешкой пошутил ротмистр. – Вона, при пистолях да при сабле наша воительница, будто сказочная богатырша!

Княжна Лукерья рукой отмахнулась, сама над собой пошутила, поняв, что сказал это князь Трофим неспроста – либо знал о ее воинской выучке, либо узнать решил доподлинно:

– Ну, какая из меня воительница! Так себе, один обман, не более того. Деревенских мужиков только стращать, а ратного человека моим нарядом только потешать до слез!

– И то верно, княжна! Щедровитый[30] оспы не боится, ратного человека девкой не испугать, – с насмешкой, словно провоцируя к более открытому признанию своих возможностей княжной Лукерьей, произнес драгунский ротмистр и стал поглядывать вправо от проезжего тракта, отыскивая то место, где два или три года тому назад была просечная дорога к реке Оке, вдоль которой и пролегал тракт от Пронска к Рязани.

– Скорее бы в Рязань приехать, – о другом заговорила княжна Лукерья, – в бане отпариться да в теплой постели поспать! А вам хорошо знаком рязанский воевода, князь Трофим? Давайте напросимся к нему в гости, наверняка есть чем угоститься у воеводы!

– Если бы воеводы принимали у себя каждого гонца из окраины к Москве, у него к Рождеству и сухарей в доме не осталось бы! Нет, княжна, рязанского воеводы я не знаю, тем более что он на этой должности совсем недавно, с полгода, как мне сообщали на постоялом дворе в Рязани. Вы – другое дело, вы – княжна, одно имя ваше откроет любую дверь!

– Надеюсь побывать у государя Алексея Михайловича, – с надеждой проговорила княжна Лукерья, – есть у меня к нему душевный разговор, думаю, что государь меня примет и выслушает.

Князь Трофим с удивлением посмотрел на нее сбоку, но подробно расспрашивать не стал, догадался, что об этом, сокровенном, она делиться со случайным попутчиком не станет.

Через несколько минут молчаливой езды справа действительно обозначилась изрядно уже заросшая проселочная дорога. Должно, ее имел в виду хозяин постоялого двора, когда предупреждал о шалаше.

– Свернем? – спросил Михаил, внимательно всматриваясь в густую тьму, которая, словно утренний туман, теперь неслышно поднималась от земли, заволакивая кусты, стволы деревьев с полуоголенной уже кроной, и только наверху, где видны были отсветы вечернего заката, тьма еще не властвовала.

– Свернем, это, должно, и есть та дорога к сплаву, – согласился ротмистр и как бы ненароком уступил дорогу Михаилу, а сам стал выправлять коня следом за ним.