Беглая княжна Мышецкая

– Я вас не звал сюда! – Михаил почему-то вновь выкрикнул эту фразу как оправдание перед Господом и разом спустил оба курка. Брови атамана вскинулись от удивления, он хотел что-то произнести, но пуля опередила возглас, ударила в грудь, а Михаилу показалось, что из еле заметной дырочки наружу порхнул или клубочек летней пыли, или это преступная душа покинула грешное тело. Рядом с атаманом, перегнувшись вдвое, взвыл раненный в живот мужик в сером полушубке. Он пытался, было, устоять на ногах, облокотившись на древко рогатины, но, подобно одинокому стебельку ковыля на резком ветру, склонился вбок и упал на своего атамана, поджимая и вытягивая ноги в грязных лаптях.

Ватажники на несколько секунд замерли оторопело, будто не роковые выстрелы, а Божья кара с неба упала на грешные головы. Не давая им опомниться, Михаил отбросил пустые пистоли, выхватил еще два и снова в упор выстрелил в ближних ватажников, почти не целясь, а затем со зловещим свистом выхватил из ножен тяжелую адамашку и кривую саблю князя Трофима, бесстрашно бросился на оторопелую толпу, яростно размахивая сразу обеими саблями, что выдавало в нем отчаянного и опытного рубаку. От крыльца ему в подмогу успели подбежать старый сотник и громко орущий для бодрости Антипка с вилами, а следом за ними, позабыв обо всем на свете, кроме как о желании спасти от гибели любимого Михася, поспешила княжна Лукерья с тремя пистолями. Старый сотник своими выстрелами в толпу убил или тяжело ранил двоих разбойников, а затем с размаху рубанул алебардой молодого ватажника, который деревянными вилами ловчил ударить сбоку Михаила. Бывалый мужик, на которого налетел с вилами Антипка, сумел увернуться, вскинул над головой топор, но парень успел перехватить его руку, ударил кулаком в оскаленные зубы, они сцепились и упали на мокрую траву подворья, но тут подоспела княжна Лукерья и выстрелом в спину угомонила разбойника. Антипка проворно вскочил на ноги, без вил, но подхватил чужой топор и кинулся на другого ватажника, тот отмахнулся древком копья, облапил Антипку руками, и они вновь сцепились в кулачной потасовке, с уханьем и кряхтеньем нанося друг другу крепкие тумаки.

Михаил яростно рубился двумя саблями, нанося удары, отбивая чужие. Несколько раз скользящие удары чужих сабель падали на его плечи, рассекли в двух местах на груди драгунский мундир, но крепкая кольчуга, к немалому удивлению разбойников, выдерживала эти удары. Михаил старался уберечь свою голову, опасался лишь резкого выпада копьем или тяжелыми вилами в спину или сбоку, потому и его тяжелая адамашка со свистом взлетала и падала на ватажников, заставляя их не столько нападать, сколько отбиваться от него. Уже троих достала его страшная персидская сабля, располосовав овчинные тулупы или полушубки. За спиной неожиданно бабахнул пистоль, и пообок с Михаилом, скорчившись, упал русобородый мужик, которого он пожалел там, у брода.

– Спаси тебя Бог, Лушенька! – только и успел отозваться на эту выручку Михаил и тут же с диким криком: «Рубии-и рвань разбойную!» – обрушил адамашку на голову в серой бараньей шапке. Разбойник вскинул, было, топор защитить себя, но малость не успел – удар пришелся не по древку топора, а по руке почти у локтя. Топор с отрубленной рукой упал под ноги Михаилу, а разбойник с рассеченным правым боком какой-то миг еще стоял на ногах, потом сложился вдвое и рухнул на землю.

– Бегу-ут! Бегу-ут, изверги! Наша берет, ура-а! – размахивая над собой тяжелой сверкающей алебардой с окровавленным уже топором, Семен Хомутов гнался за двумя разбойниками, у которых в руках были только топоры на коротких рукоятках. Следом за ним со своими уже вилами бежал Антипка, а перед Михаилом трое ватажников отчаянно отбивались от сотника казацкими саблями, все еще не желая верить, что атаман их погиб, а большинство сотоварищей постреляно и порублено. Рядом с Михаилом с обнаженной саблей и с пистолем в руке находилась княжна Лукерья, готовая в любую секунду прийти ему на помощь и защитить от бокового удара оставшимся выстрелом. Михаил да и княжна не видели, как отважная Дуняша, пересиливая жуткий страх боя, вслед за княжной сбежала с крыльца к колоде, подняла два пистоля Михаила и стала торопливо заряжать их, используя кису с порохом и пулями, которые перед боем в избе дала ей княжна, повелев перезаряжать оружие, как она ее учила еще раньше, в лесу после нападения трех драгун.

– Княжна Луша, вот два пистоля, возьмите, они заряжены! – торопливо прокричала Дуняша, подбегая к своей хозяйке и протягивая в каждой руке по пистолю.

– Молодец, сестричка! – тут же отозвалась княжна Лукерья, не оборачиваясь, приняла пистоли, а сама шаг за шагом шла слева от Михаила, который услышал голос Дуняши, на миг остановился, перестав преследовать ватажников, которые тоже увидели новые пистоли в руках княжны, прибавили резвости и думали не о нападении на драгунского ротмистра, каковым они считали Михаила, а о своем спасении.