Белая

Палатка Хении принимала семью Бешеного Коня. Легкое Перо завесила угол для родителей вождя. Его, исходившую лающим натужным кашлем, жену сразу же укутали в шкуры и Белая принялась отпаивать ее горячим отваром из трав. Сам Бешеный Конь, сидя напротив Хении молча, раскуривал с ним трубку. Вскоре в палатку вошли Бурый Медведь и Широкое Крыло, и трубка пошла по кругу. Мужчины тяжело молчали. Белая и Легкое крыло принесли котелок с вареным собачьим мясом. Легкое Перо разложила его по мискам и подала гостям. Бешеный Конь ел медленно, словно нехотя но, то, как иногда он поспешно откусывал куски, было ясно насколько он голоден. Белая в это время жарила на медвежьем жире кукурузные лепешки на маленьком костерке, возле которого лежала больная женщина. Рядом в кружке остывал отвар из трав, понижающих жар. Хения молча курил, не мешая гостю насыщаться, не притрагиваясь к своей порции мяса и, незаметно сделал знак Белой, чтобы она убрала его миску. Что она и сделала, поставив ее к изголовью больной, чтобы накормить ее, как только та очнется. За своим занятием Белая украдкой разглядывала Бешеного Коня, который разбил генерала Кастера при Литл Бигхорне. Рассказывали, что враги убивали лошадей под ним восемь раз, но никогда серьёзно не ранили его самого! После этой битвы он стал Военным Вождём всех Оглала. Такое же положение занимал Сидящий Бык среди своих Хункпапов. Бешеный Конь был легендарной личностью, как среди индейцев, так и среди бледнолицых. Для индейцев он стал героем, разбивший Кастера. Своим авторитетом он сумел объединить многие племена. Говорили, что его тотем Бешеный конь дарил ему неуязвимость от ружей бледнолицых, что он проскакал вдоль их стреляющего строя и вернулся к своим без единой царапины. А в Бостоне, слушая мнение почтенных американцах о битве при Литл Бигхорн, Эбигайль поняла, что ее соотечественники, пожалуй, были напуганы: у индейцев появился лидер, способный сплотить враждующие племена в единый кулак, чей удар уже пришелся по Кастеру. Бешеный Конь был тем опаснее, что вообще не желал иметь дел ни с кем из бледнолицых: ни с агентами резервации, ни с Большим Белым Отцом. Те же, кому выпал случай говорить с ним в спокойной мирной обстановке, а это были преимущественно трапперы, не могли сказать о нем ничего определенного. Он слушал их рассказы о благах цивилизации равнодушно с сонным лицом, если же собеседник начинал на него нажимать, требуя определенного ответа, он говорил одно: "Я подумаю". Большего от него нельзя было добиться и он, как И прежде, продолжал избегать всяческих встреч с бледнолицыми. Понятно, почему Эбигайль с интересом разглядывала его, стараясь не проявлять своего любопытства явно. Бешеный Конь или Ташунко Витке, как называли его индейцы был невысок ростом, ниже Хении. Выглядел изможденным, потому было трудно определить его возраст. Его нос был прямым и тонким, но складки возле губ, впалые щеки и потухший взгляд, придавали его облику нечто старческое, горькую мудрость. Словно этот человек устал жить, и уже знал наперед, чем закончатся любые его усилия: "и это было и это пройдет..." Но по той силе воле, что держало в узде сильнейшее чувство голода, заставляя его, есть неторопливо и даже как бы нехотя, закрадывалось понимание, что это уставший, но не упавший духом человек. Его особую характерную красоту, так отличавшую индейцев от других наций, не портил даже шрам, идущий от носа к подбородку. Длинные волосы, пусть и смазанные медвежьим жиром все равно даже на вид казались тонкими и мягкими. Белая, не заметно для гостя показала мужу на его прохудившуюся рубаху и местами продранную накидку, знаком объяснив, что должна починить их. Хения передал предложение своей жены вождю. Какое-то время Бешеный Конь смотрел перед собой, будто не понял ни слова из сказанного гостеприимным хозяином, потом медленно скинул с плеч накидку, которую Белая тут же забрала. Зашивая и штопая прорехи на ней, она не без интереса прислушивалась к разговору мужчин. Накинув на себя шерстяное одеяло поданное Легким Пером, Бешеный Конь рассказывал:

- Бледнолицые упорны, загоняя нас в резервации, и у меня больше нет места, чтобы расстелить одеяло. Каждый день я ощущаю их упорство. Многие наши братья покорились, но вы знаете, что бывает с покорными?

Бурый Медведь и Хения сдержано кивнули.

- Что стало с племенем Два Котла, поднявшего флаг Большого Белого Отца? Синие мундиры вырезали всех его людей не пощадив никого. Что на это ответил Большой Белый Отец своим краснокожим детям? Ничего. Я знаю, что некоторые бледнолицые были возмущены этой резней? Они спросили о ней Большого Белого Отца. Что он ответил своим бледнолицым детям? Ничего. Они призывают нас сложить ружья, но сами стягивают солдат к нашим границам, отодвигая нас от них все дальше.

- Произнося имя Ташунко Витке, синие мундиры знают о ком говорят, храбрейший из безумнейших, - сказал Бурый Медведь.