Белая

- Правда ли, что Хения вернется с твоим племянником и его матерью?

- Да, - подтвердила Белая. - Он уехал за Озерной Лилией и скоро мои глаза, наконец-то, увидят сына моего брата.

- Твое сердце радуется?

- Мое сердце очень радуется этому...

Осенний Лист покачала головой и опять вздохнув, проговорила:

- Тебя, по-видимому, совсем не тревожит, что Озерная Лилия хороша?

- Наверняка, она очень хороша, иначе мой брат не обратил бы на нее внимания. Но твои слова тревожат меня, как и твой мрачный вид.

- Я не могу не тревожиться, зная, как моя сестра, относится к тому, что ее муж может взять вторую жену.

- Что? - прошептала Эбигайль, вдруг почувствовав страшную слабость.

- Не думаешь ли ты, что мужчина возьмется просто так заботиться о женщине и ее ребенке? Ты ведь хочешь, что бы сын твоего брата был при тебе? Ты ведь хочешь, чтобы он рос на твоих глазах? Хочешь постоянно смотреть в его лицо, напоминающие родные черты? Но, какая мать отпустит от себя свое дитя? Озерная Лилия будет при нем неотлучно. Она будет сидеть у твоего очага, спать под твоими одеялами, вместе с тобой любоваться своим сыном, и каждый раз твой муж будет останавливать свой взор на ней. Не думаешь ли ты, что он не захочет воспользоваться своим правом, или Озерная Лилия не предложит сама...

Эбигайль подняла руку, останавливая подругу, и тяжело поднялась. Дыхание перехватило так, что она не могла сказать ни слова, не могла дышать. От мысли, что при ней, на ее глазах, Хения будет любить другую, ее затошнило. Перед глазами все плыло и к довершению ко всему носом пошла кровь. Вернувшись к себе, она не стала разводить очаг, а улеглась, укрывшись одеялом с головой. Как ей решить эту дилемму? Ей не терпелось увидеть племянника, но она уже всем сердцем невзлюбила его мать. В сумерках в типии заглянула Легкое Перо, встревоженная тем, что палатка не освещена огнем очага. Откинув с Белой одеяло и пощупав ее лоб, мать Хении успокоилась, и ни о чем не спрашивая, принялась разжигать огонь.

На рассвете вернулся со своим отрядом Хения. Неуклюже выбравшись из палатки, Белая пошла к нему навстречу. По плотно сжатым губам и гневному взору мужа, она поняла, что что-то случилось. Двое из Равнинных Волков были легко ранены, в седле одного из них сидела бледная молодая женщина, которую он бережно поддерживал. Хения знаком велел Белой подойти к нему и, как только она подошла, передал ей на руки сверток, который прижимал одной рукой к груди.

- Возьми. Это Иньян сын твоего брата.

Только сейчас Белая заметила, что свертком оказался закутанный в одеяло ребенок.

- А вы? - торопливо спросила она, принимая спящего мальчика, видя, что Равнинные Волки не собираются спешиваться.

- Мы столкнулись с отрядом синих мундиров. Они обстреляли нас, - коротко сказал Хения. - Озерная Лилия тяжело ранена. Мы отвезем ее к Сантину, белому доктору. Позаботься о малыше.

И, развернув коня, послал его в галоп, вслед за унесшимися Равнинными Волками. Держа спящего ребенка на руках, Белая растерянно и с тревогой смотрела им вслед до тех пор, пока не улеглась пыль поднятая копытами их коней, а обернувшись, увидела ждущую возле палатки Легкое Перо. Вместе они вошли в палатку и там, Белая развернула мальчика. Обе женщины принялись жадно разглядывать крепко спящего малыша. Он был смуглым черноволосым и все равно Белой тут же бросились в глаза фамильная форма очертания носа, лба, губ, которые выдавали текущую в нем кровь Уолша. Женщины склонились над ним.

- Он красив, как все Уолши, - прошептала она восхищенно.

- Он спит, - проговорила Легкое Перо, погладив его по головке. - Хения дал ему сонной травы, чтобы малыш не плакал.

- Это не вредно для него? - забеспокоилась Белая.

- С ним все будет хорошо, - успокоила ее Легкое Перо и спросила: - Озерная Лилия и мальчик останется в твоей палатке?

Эбигайль только ниже опустила голову. Значит ли это, что Легкое Перо уже приняла появление в их палатке второй жены сына? Или мать Хении догадывается, что сердце Белой разрывается от ревности и сомнений? Хватит ли у нее силы смириться с решением мужа и принять сложившееся положение вещей? Неужели она поступит малодушно, и позволит ревности сказаться на ее отношении к этому мальчику? Эби вдруг с ужасом почувствовала, что охладевает к нему, и от того, схватив его, прижала к своей груди. Господи помилуй! Как ей выдержать подобное испытание. Неужели Хения не понимает, на что обрекает ее? И правильно ли то, что ее чувства к Хении стали мерилом всему?

- Дочь, ты слишком сильно прижимаешь ребенка к себе, - сказала ей Легкое Перо. - Лучше дай его мне.

К полудню вернулся с Равнинными Волками Хения. Усталые они разбрелись по своим палаткам, не забывая перекинуться словом другим с соплеменниками и ласково потрепать по голове подбегавшей к ним ребятне. Хения сразу же ушел к реке, мыть коня и смыть с себя пыль и пот, едва взглянув на спящего мальчугана.

- Он так и не просыпался? – только спросил он у Белой.

Она покачала головой и тихо ответила:

- Возможно, ты напоил его слишком крепким отваром сонной травы.