Белая радуга

Бесшумно затворив за отцом дверь, она сперва зашла в свою комнату, переоделась в футболку и домашние хлопковые брюки. Лицо не скрыть, но пусть хоть про коленки мама ничего не узнает.

Потом подобралась к дверям родительской комнаты, постояла, послушала. Лучше бы, конечно, мать спала… но нет, шелестит чем-то, придется войти. Она осторожно приоткрыла дверцу:

– Мамуль, не спишь? Можно к тебе?

– Входи, – холодно отозвалась мать.

Она полулежала по центру широкой кровати, опираясь спиной о две большие подушки. На матери был теплый байковый халат, ноги прикрыты одеялом. А поверх одеяла лежал – Вика удивленно вытянула шею – закрытый альбом для рисования с яркой обложкой: кисточка и многоцветная палитра. Женщина при появлении девочки почти сразу сунула его под одеяло, потом спокойно и неторопливо оглядела дочь. От ее колючего взгляда Вика невольно съежилась.

– Виктория, что произошло? – раздраженным голосом задала вопрос мать. – Скажи, пожалуйста, с какой радости ты вскакиваешь посреди ночи и, не поев, убегаешь из дома? Что это за новые привычки?

– Это утро было, не ночь! – горячо возразила девочка. – Я просто вышла в школу… ну с запасом.

– С запасом, ага, – поморщилась мать. – Ты вышла из дома раньше отца, а до гимназии так и не добралась. Как понимать такое поведение?

– Просто у меня очень сильно болела голова, – проникновенным голосом соврала Вика. – Я вертелась, вертелась в постели, а потом подумала, что, может, мне станет легче на улице.

– Стало? – Голос матери теперь напоминал треск льда, столько холода в нем было.

– Что?

– Стало, спрашиваю, легче, после того как тебя на этой самой улице отлупил какой-то урод? И это ты еще легко отделалась. Виктория, если еще раз случится нечто подобное, я приму меры, обещаю, хотя у нас в семье не принято наказывать. Впрочем, на этот раз ты уже получила свое. Так что иди к себе и думай над своим поведением. И в следующий раз не забывай, что твой отец – доктор и ты всегда можешь к нему обратиться. Нужно было просто зайти домой и разбудить его, а не разыгрывать из себя бедную родственницу.

– Хорошо, мам.

Эту жесткую отповедь Вика слушала, разглядывая кошачьи мордочки на своих тапках. Еще вчера в такой ситуации она бы уже тайком смаргивала слезы, но теперь отец, спасибо ему, приоткрыл завесу над грустной семейной тайной. Отныне она жалела мать, а не себя. А та все не могла уняться:

– Я давно это за тобой замечаю, Виктория: тебе нравится изображать из себя этакую нелюбимую дочь, которая лишний раз рот открыть не смеет, по одной половице ходит. Смотри, заиграешься.

– Нет, мам, я не…

– Все, иди уже… в ванную или в свою комнату, сделай что-нибудь с лицом, сил нет любоваться на этот ужас!

Последнюю фразу женщина произнесла как, словно у нее перехватило горло. Значит, все-таки переживает, что с Викой случилась неприятность? Девочка с надеждой вскинула голову на мать: та, прикрыв рот ладонью, давила зевок. Ей было скучно, скучно, вот и все! Развернувшись, Вика почти выбежала из спальни. Но уже в своей комнате она сделала парочку глубоких вдохов и строго сказала сама себе:

– Теперь я знаю, что мама нездорова. Я не должна на нее обижаться.

Но все равно было больно.

Поначалу она задремала – отец заодно с процедурами вколол ей под шумок что-то успокоительное, – но быстро проснулась и долго лежала без сна, изредка шмыгая носом. Потом встала, включила ноут и с надеждой заглянула в электронный дневник. Ура, появились задания по всем предметам, можно было отвлечься от тяжелых мыслей и заняться делом. Вика уселась за уроки и сразу ощутила себя в своей тарелке.

Хотя нет, не до конца. Что-то не давало ей покоя. Но так много мыслей крутилось в голове, а скула ныла и немела, время от времени посылая болевые импульсы то в голову, то в шею, что сосредоточиться было очень сложно. И все равно о случившемся она не жалела: пусть что угодно, но хотя бы с отцом они поговорили. Остались мелкие вопросы, но теперь, когда контакт налажен, она найдет для них удобный момент.

Вика закрыла учебник и легла на постель поверх покрывала, баюкая больную коленку, но когда через полчаса в комнату заглянула мать, она уже снова сидела за столом. Девочка вздрогнула, услышав голос, – мать умела двигаться совершенно бесшумно:

– Не стоило тебе напрягаться с уроками после такого стресса. – Та, как плохая актриса, тщетно пыталась вложить в голос хоть немного заботы. – Не думаю, что ты завтра пойдешь в школу.

– Из-за этого? – Девочка указала на разбитую скулу. – Ерунда, мам, уже почти не болит. Я скажу, что упала, если будут…

– Отец звонил своему знакомому в полицию и разузнал, что этот нелюдь задержан. Его кто-то уже опознал, но, возможно, тебе тоже нужно будет дать показания.

– Ладно.

– А сейчас я хочу выйти на улицу и немного продышаться после всего, что на меня сегодня свалилось. Нет, ты уж, будь добра, побудь остаток дня дома, – жестом остановила она привставшую со стула дочь. – Отец через пять минут закончит работу, и мы с ним побродим по скверу. Вернемся к ужину.