Белый морок. Голубой берег

Довгаля все поддержали и общими усилиями выработали такой план действий: Ляшенко со взводом Загравы и группой минеров должен, не мешкая, отправиться к тальским кручам, чтобы заблаговременно устроить там засаду, заминировать мостик и выбрать боевые позиции на левом берегу реки; Артем же со взводом Довгаля, штабной и санитарной группами пока останется на месте привала, чтобы в случае необходимости задержать эсэсовскую колонну, а потом заманить ее в приготовленный капкан. Затем, после прибытия всей колонны к рубежу будущего боя, взвод Довгаля должен занять уже выбранную Ляшенко на левобережье позицию в зарослях ольшаника, а Артем с Данилом — взять в свои руки руководство отрядом. Договорившись, они на скорую руку наметили маршрут, уточнили, насколько это было возможно, отдельные детали операции и сверили часы.

— Что ж, Василь, буди своих хлопцев! — Ляшенко повесил через плечо потертую планшетку. — Нам, как говорится, пора в путь-дорогу…

— Пора, пора… — поддакнул Артем, хотя ему почему-то очень не хотелось отпускать от себя этих дорогих ему людей. Но приказ есть приказ. — Вы ж только смотрите там, будьте осторожней. Особенно будьте бдительны при проходе мимо села Мирча. Не исключена возможность, что там выставлен полицейский кордон. Ясно?

— Хе-хе, нашел чем напугать, — обнажил зубы в улыбке Заграва. — Я, к примеру, непременно заскочил бы в Мирчу и поднял бы там изрядный переполох. Так сказать, оставил бы «визитную карточку», чтобы эсэсы долго не блуждали по лесам, а сразу же взяли мой след и поперли к Тали… Слушай, командир, а почему бы нам и в самом деле туда не заскочить? Это же по дороге. Ну а что касается полицейских кордонов… Разве же нам впервые их преодолевать?

Идея Василя сразу пришлась Артему по душе. Не ведая о точном месте пребывания партизан, не зная их дальнейших намерений, каратели наверняка вышлют в окрестные села разведку, поднимут там на ноги свою агентуру, и, если умело пустить в Мирче слух о дальнейшем маршруте отряда к Тали, слух этот скоро, очень даже скоро докатится до ушей преследователей.

— Знаешь, Артем, я и в самом деле пошлю в Мирчу хлопцев. — Данило тоже надлежащим образом оценил предложение Загравы. — А чтобы это выглядело вполне естественно и ни у кого там не вызвало подозрений, партизаны появятся в Мирче с усталыми лошадьми. Для обмена, мол. Ну и начнут расспрашивать у встречных, как скорее всего добраться в Яхновское лесничество. Поскольку же дорога из Мирчи в это лесничество только одна, то их непременно направят именно к мостику на Тали. А после направят туда и карателей. Думаю, те клюнут на этот крючок.

— Должны бы клюнуть. Только не слишком ли много берешь на свои плечи? Это мог бы и я сделать.

— Не беспокойся, все будет в порядке! А вам здесь, после того как мы напустим в Мирче туману, наверное, придется туговато.

— Что ж, тогда до встречи на Тали.

Без громких речей, как-то буднично и торопливо выступали к берегам затерянной среди Полесья речушки спутники Ляшенко. Поднятые по тревоге, даже не умывшиеся после сна, измученные бесконечными переходами, они молча запрягли до предела отощавших лошадей, сложили на возы нехитрые свои пожитки и недружной ватагой двинулись по узкой, выбоистой лесной дороге, не спросив, куда идут и зачем. Лишь Заграва на прощание помахал опечаленной Клаве фуражкой, как это всегда делал, отправляясь на операцию.

И вот уже скрылся вдали за изгибом дороги хвост небольшой колонны; только горячая желтоватая пыль, взбитая десятками ног, оставалась висеть между деревьями. Но Артем все смотрел и смотрел вслед загравинцам, подавляя в сердце недоброе предчувствие. Сколько раз уже провожал он вот так боевых побратимов в неизвестность, казалось бы, пора и привыкнуть к этому, но каждый раз его сердце до отказа наполнялось жгучей тревогой, перемешанной с болью тяжких утрат.

— Пора, наверное, и нам подумать об отходе… — словно бы между прочим промолвил Довгаль, чтобы отвлечь командира от невеселых дум.

— Да, да. Хлопцы еще пусть малость поспят, а нам необходимо подумать, как заманить за собой карателей.

И начался тот изнурительный, мучительный поиск самого оптимального решения, которое редко когда упоминается в официальных отчетах, но именно из которого и произрастают все боевые успехи и неудачи. Десятки разнообразнейших вариантов перебрали Артем, Ксендз и Довгаль, но все отбросили как нереальные или слишком усложненные.

— Придумал! — вдруг хлопнул себя по лбу ладонью просветлевший Довгаль. — Лучше всего нам устроить вот здесь представление. Как только в лес сунется вражеская разведка, а ее нужно пропустить сюда без боя, мы разыграем сцену ужасной паники и бросимся наутек. А чтобы у них не возникло никаких сомнений, оставим пару полуразломанных возов и несколько лошадей-доходяг. Неплохо было бы также оставить для вящей убедительности и развешанное на кустах белье…

Вместо ответа собеседники молча пожали Матвею руку: его простой, на первый взгляд даже примитивный план был принят единодушно.