Беньямин и Брехт — история дружбы

Я очень благодарна за маленькую симпатичную книжку, Dichten und Trachten [Думы и чаяния], содержащую много интересного, включая, наконец, работу Вальтера Беньямина. Не могли бы Вы сказать Др. Унзельду, что нам нужно еще шесть экземпляров — если это не слишком наглая просьба⁵⁷³.

Скорее всего, просьба о дополнительных экземплярах исходила от Брехта; конечно, он был рад публикации произведений Беньямина, о которой было объявлено в ежегоднике издательства Suhrkamp.

В архиве Брехта находятся следующие рукописи Беньямина: два эссе, озаглавленные «Что такое эпический театр?», две версии «Трёхгрошового романа Брехта», эссе L’Opйra de Quat’ Sous [Четырёхгрошовая опера], фрагменты комментариев к стихотворениям Брехта, а также заметки, дневниковые записи и письма. В его библиотеке, помимо выпуска Das Wort с первым «Парижским письмом» (№ 5, 1936), есть только «Улица с односторонним движением» издания «Библиотеки Suhrkamp» 1955 года и три разрозненные перепечатки, вышедшие после 1949 года[319]

. Однако к этим сведениям нужно относиться осторожно: у Брехта сохранились только отдельные экземпляры его собственных изданий, вышедших до 1948-го. Также отсутствуют рукописи, копии и оттиски, отправлявшиеся ему Беньямином. Наконец, можно считать достоверным, что у Брехта было двухтомное издание работ Беньямина под редакцией Теодора В. Адорно, Гретель Адорно и Фридриха Подшуса в 1955 году. Именно в этом издании впервые была опубликована полная версия «Комментария к стихотворениям Брехта», кроме того, Suhrkamp, издававшее и Брехта, обычно отправляло копии его книг. Пробелы, скорее, свидетельствуют, что — к несчастью для Брехта — творчеством Беньямина интересовался не только он.

Четыре эпитафии

Новости о смерти Беньямина дошли до Брехта только летом 1941 года, через несколько дней после его приезда в Калифорнию. Между этой дневниковой записью и самоубийством прошло более десяти месяцев:

Вальтер Беньямин отравился в каком-то маленьком испанском пограничном городке. Жандармерия задержала группу, с которой он переходил границу. Когда на следующее утро спутники пришли к нему сообщить, что им разрешили следовать дальше, они нашли его мертвым⁵⁷⁴.

Источником Брехта был Гюнтер Андерс, узнавший о не — удачном бегстве Беньямина от Ханны Арендт⁵⁷⁵, записавшей больше нигде не упомянутую реакцию Брехта на новос ти о смерти Беньямина:

…сообщают, что Брехт, узнав о смерти Беньямина, назвал её первым настоящим уроном, который Гитлер нанес немецкой литературе⁵⁷⁶.

Авторская рукопись эпитафии Брехта «Где Беньямин, критик?». 1941 (см. с. 332

наст. изд.)

Согласно Андерсу, это «приписываемое [Брехту] замечание о смерти Беньямина крайне маловероятно <…>, потому что к тому времени уже погибли (совершив самоубийство) несколько известных эмигрантов (например, Толлер)»[320]. Конечно, слова Брехта не претендуют на истинность с точки зрения истории литературы, поскольку они не принимают во внимание смерти или литературные достижения других заметных жертв Гитлера. Теодор Лессинг, Эрих Мюзам, Курт Тухольский, Карл фон Осецкий, Эрнст Толлер, Йозеф Рот и Рудольф Ольден оказались прямыми или косвенными жертвами нацистов; в 1940 году Эрнст Вайсс, Вальтер Газенклевер и Карл Эйнштейн спаслись от гестапо, совершив, подобно Беньямину, самоубийство. Брехт не собирался подводить баланс потерь, хотя Беньямин несомненно был ближе любого другого к нему лично и как литературный деятель. Однако субъективность высказывания показательна: Брехт выразил скорбь по другу с помощью внешне объективного суждения. Тот же подход характерен и для стихотворений на смерть Беньямина[321].