Битва за Лукоморье. Книга 3

У них получилось! Второй прыжок вышел даже лучше первого, должно они с буланым свыклись. Китежанин сдернул старуху с края крыши, прижал к себе, как не всякую красавицу прижимают, но на обратном пути их наконец накрыло. Рухнул, перекрывая дорогу, здоровенный сук, огненными росчерками брызнули в стороны ветки поменьше, одна мазанула богатыря по шее, другая, пятипалая, вцепилась в лошадиную гриву худовым гребнем. Конский волос вспыхнул сразу, но буланый головы не потерял. С громовым ржаньем перемахнул предательский сук, понесся дальше. Негустая толпа шарахнулась в обе стороны, Алеша, прижимая к себе спасенную, спрыгнул на ходу, а конь, сбивая пламя, принялся кататься по иссохшей земле. Сбил и, похоже, даже не очень ожегся. Поднялся, тряхнул остатками гривы, победно заржал, и словно в ответ заголосила, бухнувшись спасителю в ноги, бабка, так и норовя обхватить запыленные сапоги. С ней тоже все было в порядке, а благодарностей, тем паче таких, будущий Охотник не выносил.

– Обошлось, и ладно, – китежанин поднял старуху на ноги и впихнул в объятья все той же молодки, явно намеревавшейся грохнуться на колени рядом со спасенной. – Удачи вам, люди добрые, а мне коня проведать надобно.

Буланый стоял на месте, настороженно косясь на идущего к нему богатыря. Если кто не видел, как они на пару дважды смерть обгоняли, за чужих бы принял.

– Спасибо тебе, друже, – Алеша провел рукой по сразу закопченной и запыленной шкуре. – Ты чей? Откуда? Звать-то как?

«Водовозные мы нынче, – раздался слышный лишь китежанину смешок. – Звать по-всякому. Худово отродье. Злыдень. Чума. Змей. Да, Скот Безрогий еще…»

– Буланко тебя звать, – прикрикнул Алеша, понимая, что отберет чудо-коня хоть бы и у самого князя. – Буланыш.

«Годится. А ты кто?»

– Алеша. Охотник китежский. Верней… буду скоро…

Если бы не пожар, они бы не встретились. Если бы не пожар, кто его знает, признали бы они друг друга, поняли бы… На пожаре, как и в бою, все выходит проще и быстрее. Некогда удивляться, не верить, сомневаться – надо делать дело.

Дивокони богатырские лишь с теми говорят, кого за хозяина признают. Тихоня-архивариус, получивший жеребца в счет старого долга, знать не знал, каким сокровищем владеет. Ненужного ему коня он сплавил тестю-водовозу, с которым у Буланко не сложилось. Избавиться от разбившего уже третью бочку буяна оба родича были радешеньки, тем паче что выкуп Алеша предложил честный. Ну и что, что истинной цены Буланко книжный червь не ведал, дальнюю дорогу с обмана не начинают.

О постылой бочке Буланыш забыл быстро и, казалось, навсегда, да только зарекаться нельзя ни от чего. Другое дело, что ни запереть ослепшего друга в конюшне, пусть и лучшей, ни дать ему с собой кончить Охотник не мог, тем паче беда приключилась по его вине. Нет бы прибить самозванца на месте да не мешкая ехать своей дорогой! Хотя ни один ведун не скажет, что бы тогда Зденка натворила. Одной босоркой или вештицей на Руси запросто могло стать больше, а сила у юной зверинщицы была…

«Нельзя с ведьмой сговариваться, – мерно шагавший лесной тропой Буланыш внезапно встал и топнул ногой. – Обещай, что не станешь».