Битва за Рим

В моем крошечном уголке нашего огромного мира дела обстоят не очень хорошо. Думаю, ни у кого в Риме сейчас нет ни времени, ни охоты следить за событиями в Малой Азии. Но где-то в сенате – в этом не может быть сомнения – лежит отчет, который ныне уже изучен принцепсом сената. Он прочтет и то письмо, которое я отправил ему с тем же гонцом, что и твое.

На троне Вифинии утвердилась понтийская марионетка. Да, как только Митридат уверился, что Рим повернулся спиной, он тут же вторгся в Вифинию! Руководил этим вторжением Сократ, младший брат Никомеда III, так что Вифиния на словах по-прежнему свободная страна, сменившая царя Никомеда на царя Сократа; однако все это лишь видимость. Может ли быть сочетание нелепее, чем «царь Сократ», как ты считаешь? Представь только, что Сократ Афинский позволил себя короновать? Однако никто в провинции Азия не обманывается, считая, что Вифиния свободна. Вифиния теперь перешла под власть Митридата Понтийского, который, замечу, должен быть в ярости от нерасторопности царя Сократа! Потому что царь Сократ позволил царю Никомеду бежать. Несмотря на немолодые годы, Никомед перепрыгнул через Геллеспонт проворно, как коза. У нас в Смирне поговаривают, что он уже на пути в Рим, где собирается жаловаться на узурпацию трона, на который сенат и народ Рима милостиво его возвели. Ты увидишь его в Риме до истечения этого года, а с ним и бо́льшую часть вифинской казны.

И это еще не все: на каппадокийском троне теперь сидит другая понтийская марионетка. Митридат вместе с Тиграном напали на Евсевию-Мазаку, и вот: еще один сынок Митридата на престоле. Имя этого другого – Ариарат, но, видимо, это не тот Ариарат, с которым говорил Гай Марий. Царь же Ариобарзан был так же проворен, как и царь Вифинии Никомед. Он улизнул, оставив своих преследователей далеко позади. Он будет в Риме вскоре после Никомеда со своим прошением в руках. Увы, но он куда как беден!

Луций Корнелий, я чувствую, нашей провинции Азия грозят большие беды. Здесь многие помнят лучшие дни публиканов и ненавидят самое слово «Рим». И кое-где имя Митридата все чаще произносится с надеждой и благоговением. Я всерьез опасаюсь, что, если, а точнее, когда он покусится на нашу провинцию, его встретят приветственными криками.

Однако все это не твоя забота, я знаю. Разбираться с этим – доля Скавра. А он пишет, что не очень здоров.

Сейчас ты, должно быть, вовсю резвишься на полях сражений в Кампании. Я соглашусь с тобой: наступает переломный момент. Бедные, бедные италики! Получат они гражданство или нет, но вот прощения ни им, ни их потомкам не дождаться.

Дай мне знать, как все обернется с твоей девочкой. Запомни мои слова: любовь свое возьмет.