Битва за Рим

Заниматься устройством марсов на постой досталось Цицерону, единственному контуберналу, оставшемуся в лагере. К его большому удивлению, все – начиная с Секста Помпея и кончая последним нестроевиком, то есть те люди, которые совсем недавно обрекли пиценов на голодную смерть в ледяных горах, – теперь вели себя по отношению к врагу исключительно радушно. «Мне никогда не понять, что такое война», – думал Цицерон, наблюдая, как Секст Помпей и Скатон по-приятельски прогуливались вместе или отправлялись поохотиться на кабанов, которых зима заставила искать пропитание рядом с лагерем. Когда же Помпей Страбон вернулся из своего рейда, он бросился в объятия Скатона, словно тот был его дорогим другом.

Потом начался грандиозный пир. Цицерон во все глаза наблюдал за Помпеями. Так они и живут в своих неприступных и необъятных владениях в Северном Пицене, так себя и ведут: огромные кабаны жарятся на вертелах, блюда ломятся от еды, гости расселись вокруг столов на лавках, вместо того чтобы возлежать на ложах, мечутся слуги, подливая в кубки все больше вино, а не воду. Родившемуся в самом сердце латинских земель Цицерону этот пир в шатре Гнея Помпея казался варварским. Нет, в Арпине пиры были другие, даже в доме Гая Мария. Цицерону, конечно, и в голову не приходило, что, когда в полевых условиях приходится принимать сотню, а то и больше, человек, о хороших манерах и деликатесах редко вспоминают.

– Наскоком ты Аскул не возьмешь, – сказал Скатон.

Помпею Страбону было не до разговоров: он вгрызался в кусок поджаристой свиной кожи. Когда с ней было покончено, он вытер руки о тунику и усмехнулся.

– Не важно, сколько времени это займет, – сказал он, – рано или поздно Аскул падет, и тогда его жители пожалеют о том, что подняли руку на римского претора, клянусь.

– Крупная была провокация, – легко согласился Скатон.

– Мне все равно, крупная или мелкая, – ответил Помпей Страбон. – Я слышал, там теперь Видацилий. Аскуланцам придется кормить больше ртов.

– Не придется, – как-то странно ответил Скатон.

– О! – Помпей Страбон поднял лицо, все в свином жире.

– Судя по всему, Видацилий сошел с ума, – объяснил Скатон.

За столом все замерли в предвкушении интересного рассказа.

– Он появился перед Аскулом с двадцатитысячным войском незадолго до смерти Секста Юлия, – начал Скатон. – Очевидно, он собирался действовать заодно с аскуланцами. Его идея была в том, чтобы осажденные, как только он нападет на Секста Юлия, открыли бы ворота и атаковали римлян с тыла. Хороший план. И мог бы сработать. Однако, когда Видацилий атаковал римлян, аскуланцы просто смотрели. Тут Секст Юлий разомкнул строй, пропустив Видацилия с войском, так что у аскуланцев не оставалось выбора, кроме как открыть ворота и позволить Видацилию войти.

– Я и не знал, что Секст Юлий был таким искусным полководцем, – сказал Помпей Страбон.

– Это могло выйти и случайно. – Плечи Скатона вздрогнули. – Хотя я так не думаю.

– Полагаю, мысль, что им придется кормить еще двадцать тысяч человек, не очень-то обрадовала горожан?

– Они были вне себя от ярости! – ухмыльнулся Скатон. – Видацилия ждала не радостная встреча, а холодный прием. Тогда он отправился на Форум, взошел на трибуну и сказал аскуланцам, что он думает о людях, которые не подчиняются приказам. Выполни они свой долг, армия Секста Юлия Цезаря была бы разбита наголову. И очень возможно, он был прав. Но аскуланцы не были готовы принять эту правду. Тут на трибуну вскарабкался главный магистрат и сказал то, что думал он: спросил Видацилия, понимает ли тот, что город не сможет прокормить его армию, потому что продовольствия осталось слишком мало.

– Приятно знать, что в стане врага нет согласия, – заметил Помпей Страбон.

– Не думай, что я рассказываю об этом с какой-то тайной целью. Я лишь хочу, чтобы ты понял: аскуланцы готовы стоять до конца, – спокойно объяснил Скатон. – Ты все равно услышишь об этом, и мне хотелось, чтобы ты узнал, как все было на самом деле.

– Так что же было дальше? Драка на Форуме?

– Ты угадал. Стало ясно, что Видацилий обезумел. Он обвинил горожан в тайных симпатиях к Риму, и его солдаты перебили немало аскуланцев. Тут горожане схватились за оружие и завязалась драка. К счастью, Видацилий привел с собой не дураков – часть его людей сообразила, что их командир не в себе, и покинула Форум. Как только опустились сумерки, ворота открылись и девятнадцать тысяч человек покинули город, проскользнув мимо римлян, которые были больше заняты скорее оплакиванием Секста Юлия, который как раз в ту пору скончался, чем охраной постов.

– Хм! – хмыкнул Помпей Страбон. – И что же дальше?

– Видацилий захватил форум. С ним был большой обоз с продовольствием, и он решил закатить пир. Говорят, с ним оставалось семьсот или восемьсот человек, которые помогли ему расправиться с едой. Он также распорядился соорудить большой погребальный костер. В самый разгар пира он выпил чашу яда, взошел на костер и поджег его. Пока его люди наливались вином, он горел. Отвратительное было зрелище – они мне сами говорили.