Битва за Рим

Когда совсем стемнело и лишь половинка луны освещала им путь, мулы перешли на шаг. Мальчик вскоре уснул: голова его покоилась на коленях Мария, тело расслабилось, и он забылся тем сладким сном, какой бывает только у животных и детей.

– Что ж, Луций Декумий, давай-ка поговорим, – предложил Марий.

– Пожалуй, – весело отозвался Луций Декумий.

– Мой сын попал в большую беду.

Луций Декумий задумчиво пощелкал языком:

– Что ж, мы не должны этого допустить, если только это возможно.

– Его обвиняют в убийстве консула Катона, – продолжал Марий.

– Если судить по тому, что я слышал о консуле Катоне, Мария-младшего следовало бы наградить травяным венком за спасение армии, – заметил Луций Декумий.

Марий затрясся от смеха:

– Я совершенно с тобой согласен. Если то, что рассказывает моя жена, верно, дело обстоит именно так. Этот дурак Катон был сам виноват в своем поражении! Думаю, оба его легата уже давно были убиты, а трибуны, по всей видимости, носились по полю боя, передавая его приказы, возможно ошибочные. Вся свита консула Катона, очевидно, состояла из одних контуберналов. И моему сыну выпало на долю посоветовать командующему отступить. Катон отказался и обозвал Мария-младшего сыном италийского предателя. Поэтому, как утверждает другой контубернал, добрый римский меч вошел в спину консула по самую рукоять, а мой сын, Марий-младший, отдал приказ к отступлению.

– Неплохо, Гай Марий!

– И я так считаю – с одной стороны. С другой стороны, жаль, что Катон стоял к нему спиной. Но я знаю своего сына. Он горяч и ему известно, что такое честь. Я редко бывал дома, когда он рос, а не то бы выбил из него эту горячность. Кроме того, он всегда был достаточно умен, чтобы не показывать свой норов при мне. Или при матери.

– Сколько же свидетелей, Гай Марий?

– Один, как я слышал. Большего мне не узнать, пока я не увижусь с Луцием Корнелием Цинной, который командует там теперь. Конечно, мой Марий должен ответить на обвинение. Если свидетель упрется, моего сына накажут палками, а потом обезглавят. Убийство консула – не просто преступление, это еще и святотатство.

Луций Декумий опять прищелкнул языком, но промолчал. Разумеется, он знал, почему его взяли в это путешествие, цель которого – вызволить Мария-младшего из чудовищной переделки. Он был в восторге от того, что сам Гай Марий послал за ним. Гай Марий! Самый прямой, самый достойный человек из всех, кого Луций Декумий знал. Как это Луций Сулла сказал о нем несколько лет назад? Даже выбрав нечестный путь, Гай Марий пойдет честно? Но по всему выходило, что сегодня ночью Гай Марий решил пойти нечестно нечестным путем. Как это на него не похоже! Были ведь и другие пути. Пути, которые Гай Марий должен был хотя бы испробовать.

Луций Декумий повел плечами. В конце концов, Гай Марий всего лишь отец. И у него только один сын. Зеница его ока. Неплохой мальчик, если, конечно, вам по нраву заносчивые мерзавцы. Трудно, наверно, быть сыном великого человека. Особенно тому, у кого нет стержня. Да, разумеется, он храбрец. К тому же не глуп. Но истинно великим человеком ему не быть. Для этого нужна трудная жизнь. Куда труднее, чем была у Мария-младшего. А мать у него такая добрая женщина! Будь она такой, как у юного Цезаря, возможно, все было бы иначе. Уж Аврелия-то позаботится, чтобы жизнь у Цезаря легкой не была. Никаких колебаний от намеченного курса. Да и денег в семье в обрез.

Дорога, до сих пор ровная, постепенно стала подниматься в гору; порядком уставшие мулы попытались было заупрямиться, но Луций Декумий взбодрил их кнутом, грозно прикрикнул и железной рукой повел повозку дальше.

Пятнадцать лет назад Луций Декумий назначил себя покровителем матери Цезаря, Аврелии. Примерно в то же время сыскался для него и дополнительный заработок. Был он коренной римлянин, принадлежал к городской Палатинской трибе, по имущественному цензу относился к четвертому классу, а по роду занятий был квартальным начальником, возглавляя коллегию, разместившуюся в том самом доме, где жила Аврелия. Он был невысок, невзрачен, невежествен, однако за этими ничем не примечательными чертами скрывалась непоколебимая вера в свой ум и силу воли. Своими людьми он управлял как истинный полководец.