Битва за Рим

К несчастью, толпа была так велика, что распространилась далеко за пределы колодца комиция. Не разбираясь в вопросах командования, молодой Помпей Руф разбросал своих людей кое-как, вместо того чтобы держать их клином и протаранить людскую массу. Если бы он это сделал, то, рассекая толпу, смог бы пройти сквозь самую ее гущу. Но в результате его неграмотных действий охранники Сульпиция легко сомкнули ряды.

Храбро сражаясь, сам Помпей Руф-младший успешно проложил себе путь по краю комиция и достиг ростры. Он взбирался на платформу ростры – добраться до Сульпиция! – и даже не заметил дюжего молодца средних лет, очевидно бывшего гладиатора, пока меч последнего не сверкнул над его головой. Молодой Помпей Руф рухнул с ростры прямо в руки охранников Сульпиция и был забит насмерть.

Сулла слышал, как закричал отец. Скорее, почувствовал, чем увидел, как несколько сенаторов оттаскивают его в сторону, и понял, что теперь, одержав победу в сражении с молодой элитой, охрана Сульпиция повернется к сенатским ступеням. Словно угорь, он проскользнул в толпе охваченных паникой сенаторов, прокладывая себе путь к торцу подиума Гостилиевой курии, и в конце концов смешался с обезумевшей толпой внизу. Его тога с широкой пурпурной каймой была отброшена. Ловким движением руки он сорвал хламиду с какого-то грека, затертого в драке. Он набросил ее на голову, скрыв под ней приметные волосы, чтобы выбраться из этого хаоса под видом греческого вольноотпущенника. Он нырнул под колоннаду Порциевой базилики, где несчастные торговцы в отчаянии пытались убрать свои лотки, и проложил себе дорогу к спуску Банкиров. Толпа редела. Здесь бои не шли. Сулла поднялся вверх по склону и прошел через Фонтинальские ворота.

Он знал, куда направлялся. Встретиться с главным зачинщиком этого безобразия. Он шел на встречу с Гаем Марием. Человеком, который хотел командовать войсками и стать консулом в седьмой раз.

Он отбросил свою хламиду, оставшись в одной тунике, и постучал в дверь Мария.

– Я хочу видеть Гая Мария, – сказал он рабу-привратнику таким тоном, словно явился в парадном облачении и блеске своих регалий.

Не желая отказывать человеку, которого он так хорошо знал, привратник оставил дверь открытой и впустил Суллу в дом.

Но к нему вышла Юлия, не Гай Марий.

– О, Луций Корнелий, это ужасно! – произнесла она и повернулась к рабу-слуге. – Подай вина.

– Я хочу видеть Гая Мария, – сквозь зубы сказал Сулла.

– Это невозможно, Луций Корнелий. Он спит.

– Тогда разбуди его, Юлия. Если ты этого не сделаешь, клянусь, я сам разбужу его!

Она снова повернулась к слуге:

– Пожалуйста, попроси Строфанта разбудить Гая Мария и скажи ему, что Луций Корнелий Сулла хочет видеть его по срочному делу.

– Он что, совсем выжил из ума? – спросил Сулла, протягивая руку к кувшину с водой. Жажда его была слишком сильной, чтобы пить вино.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду! – воскликнула Юлия, словно защищаясь.

– Брось, Юлия! Ты жена великого человека! Если ты не знаешь его, то никто не знает! – зарычал Сулла. – Он затеял все это, спровоцировал целую серию событий, которые, как он думает, приведут его к желанной цели, к командованию в войне с Митридатом, и он поддерживает человека, который покусился на mos maiorum, который превратил Форум в бойню и повинен в смерти сына консула Помпея Руфа и сотен других!

Юлия закрыла глаза.

– Я не могу повлиять на него, – сказала она.

– Он потерял рассудок.

– Нет! Луций Корнелий, он не сумасшедший!

– Тогда он не тот человек, за которого я его принимал.

– Он просто хочет сражаться с Митридатом.

– И ты это одобряешь?

Юлия снова закрыла глаза:

– Я думаю, ему лучше оставаться дома и оставить командование тебе.

Тут они услышали шаги великого человека и умолкли.

– В чем дело? – спросил Марий, входя в комнату. – Что привело тебя сюда, Луций Корнелий?

– Побоище на Форуме, – ответил Сулла.

– Это было безрассудно, – сказал Марий.

– Да, Сульпиций безрассуден. Он не оставил сенату выбора, кроме того чтобы бороться за свое существование единственным оставшимся способом – мечом. Молодой Квинт Помпей мертв.

Марий скривился в улыбке. Неприятное это было зрелище.

– Как жаль! Но он и не мог тут победить.

– Ты прав. Они не победили. И это означает, что в конце долгой и жестокой войны – и к тому же перед лицом другой долгой и жестокой войны! – Рим лишился еще ста лучших своих молодых воинов, – сурово сказал Сулла.

– Еще одна долгая и жестокая война? Вздор, Луций Корнелий! Я разобью Митридата до конца года, – самодовольно ответил Марий.

Сулла сделал последнюю попытку:

– Гай Марий, почему ты не хочешь понять, что у Рима нет денег? Рим – банкрот! Мы не можем позволить себе выставить двадцать легионов! Из-за италийской войны Рим увяз в безнадежных долгах! Казна пуста! И даже великий Гай Марий не сможет победить такую силу, как Понт, до конца года, имея в своем распоряжении только пять легионов!

– Нескольким легионам я могу заплатить сам, – сказал Марий.

Сулла нахмурился:

– Как Помпей Страбон? Но если ты платишь им сам, Гай Марий, они принадлежат тебе, не Риму.