Битва за Рим

Пятый lex Cornelia высветил занесенный для удара меч Суллы. Это был последний закон, который должно было утвердить всенародное собрание. В будущем трибутные комиции лишались права обсуждать и принимать законы. Отныне все законы должны были обсуждаться и приниматься центуриатными комициями, где сенат и всадники могли контролировать все и вся, особенно если действовали сплоченно, а они всегда объединялись против любых радикальных изменений или уступок низшим классам. Отныне трибы практически лишались власти, как во всенародном, так и в плебейском собрании. Всенародное собрание одобрило пятый lex Cornelia, понимая, что подписывает себе приговор. Они могли избирать магистратов, но ничего больше. Чтобы вершить суд в трибутных комициях, требовалось вначале принять соответствующий закон.

Все законы Сульпиция были высечены на досках и номинально по-прежнему действовали. Но что толку? Какой смысл в том, что новые граждане Италии и Италийской Галлии, а также граждане-вольноотпущенники двух городских триб были распределены по всем тридцати пяти трибам? Трибутные комиции не могли издавать законы и вершить суд.

Здесь таился изъян новой законодательной программы, и Сулла это понимал. Если бы он не был так озабочен походом на Восток, он бы что-нибудь придумал. Но в его распоряжении было слишком мало времени. Изъян касался народных трибунов. Сулла сумел вырвать жало у змеи. Они не могли заниматься законотворчеством, не могли проводить судебные разбирательства. Да, он вырвал у них зубы. Но он не сумел вырвать у них когти. И какие когти! Они все еще имели полномочия, коими были облечены с момента появления этой должности. И одно из прав, которым они обладали, было право вето. Во всех своих законах Сулла очень старался не целиться непосредственно в магистратов, а только в государственные институты. Строго говоря, он не сделал ничего, что могло быть истолковано как предательство. Но лишить народных трибунов права вето – это измена. Нарушение mos maiorum. Трибунат существовал почти столько же, сколько существовала республика. Трибуны были неприкосновенны.

Между тем законодательная программа завершилась. Правда, не на Римском форуме, куда народ был приучен являться и видеть собственными глазами, что происходит. Шестой и седьмой leges Cornelia

были представлены центуриатным комициям на Марсовом поле в окружении войска Суллы, теперь стоявшего здесь лагерем.

Провести шестой закон на Форуме Сулле вряд ли бы удалось. Он аннулировал все законодательные акты Сульпиция на том основании, что они были приняты с применением силы и во время официально объявленных feriae – религиозных празднеств.

Последний закон касался, вообще говоря, судебного преследования. В нем были перечислены имена двадцати человек, обвиняемых в измене. Имелось в виду не оскорбление величия, quaestio de maiestate, в трактовке Сатурнина, а государственная измена,

perduellio, как она понималась исстари. Гай Марий, Марий-младший, Публий Сульпиций Руф, городской претор Марк Юний Брут, Публий Корнелий Цетег, братья Грании, Публий Альбинован, Марк Леторий и с ними еще двенадцать человек. Центуриатные комиции осудили их всех. А государственная измена означала смертную казнь. Изгнание, по мнению центурий, являлось недостаточно суровым наказанием. Больше того, предать изменника смерти можно было в момент задержания. Никаких формальностей не требовалось.

Ни с чьей стороны Сулла не встретил противодействия. Ни со стороны своих друзей, ни со стороны глав сената. Исключение составил только младший консул. Квинт Помпей Руф все мрачнел и в конце концов решительно заявил, что не может мириться с казнью таких людей, как Гай Марий и Сульпиций.

Зная, что в действительности он не собирается казнить Мария (Сульпиций – другое дело, с ним он охотно бы расправился), Сулла попытался ободрить Помпея Руфа. Но когда это не сработало, начал настойчиво твердить о смерти молодого Квинта Помпея от рук головорезов Сульпиция. Но чем больше давил Сулла, тем упрямее становился Помпей Руф. Для Суллы было жизненно важно, чтобы никто не заметил раскола между консулами, так деловито и грамотно лишившими жизнеспособности трибутные комиции. Согласие дало трещину. Поэтому он решил, что Помпея Руфа следует удалить из Рима, чтобы солдаты на улицах Священного города не уязвляли его тонкую натуру.