Битва за Рим

Все было проделано безукоризненно. Помпей послал гонца, чтобы созвали заседание сената, а затем тело Квинта Помпея Руфа было доставлено к дверям Гостилиевой курии. Никаких объяснений не последовало, кроме того что должен был лично передать Дамасипп, а именно то, что войско Помпея Страбона отказалось принять другого командующего. Сенат понял, что от него требовалось. Гнея Помпея Страбона смиренно попросили – учитывая, что его предполагаемый преемник мертв, – продолжить командовать войсками на севере.

Письмо от Помпея Страбона, адресованное Сулле, старший консул прочел без свидетелей, при закрытых дверях.

Печальные известия, Луций Корнелий. Боюсь, мои воины не выдадут виновных – не наказывать же мне четыре славных легиона за то, что совершили тридцать или сорок человек. Центурионы озадачены. Мой сын тоже. Он в хороших отношениях с нижними чинами и обычно прекрасно осведомлен о происходящем. Случившееся – моя вина. Я не предполагал, что мои люди так сильно меня любят. Квинт Помпей был пиценом. Я никак не думал, что они будут против него.

Как бы то ни было, я надеюсь, что сенат не видит препятствий к тому, чтобы оставить в моих руках командование войском на севере. Согласись, если солдаты не приняли пицена, они, определенно, не смирятся с чужаком? Такие уж мы северяне грубые люди.

Желаю тебе удачи во всех твоих начинаниях, Луций Корнелий. Ты поборник старого порядка. Но действуешь интересными новыми методами. У тебя стоит поучиться. Поверь, я всецело поддерживаю тебя. Если я буду тебе нужен, дай мне знать без промедления.

Сулла засмеялся и затем сжег письмо, одно из немногих утешительных известий. То, что Рим не обрадовался его законодательным инициативам, Сулла знал наверняка, ибо на плебейском собрании были избраны десять новых народных трибунов. Все они были оппонентами Суллы и сторонниками Сульпиция. Среди них были Гай Милоний, Гай Папирий Карбон Арвина, Публий Магий, Марк Вергилий, Марк Марий Гратидиан (приемный племянник Гая Мария) и не кто иной, как Квинт Серторий. Когда Сулла услышал, что Квинт Серторий выставил свою кандидатуру, он послал ему предостережение, чтобы не делал этого, если не желает себе зла. Предостережение, которое Серторий предпочел проигнорировать, уверенно ответив, что теперь для сената не имеет значения, кто избран народным трибуном.

Это поражение стало для Суллы тревожным сигналом, теперь ему придется позаботиться о выборах резко консервативных курульных магистратов. Оба консула и все шесть преторов должны быть стойкими поборниками leges Corneliae. С квесторами сложностей не предвиделось. Все они были либо восстановленными в правах сенаторами, либо молодыми людьми из сенаторских семей, на которых можно положиться, – они в любом случае будут ратовать за укрепление власти сената. Среди них был Луций Лициний Лукулл, главная опора Суллы.

Одним из кандидатов на консульских выборах был племянник Суллы Луций Ноний, который служил претором два года назад и, конечно, не пошел бы против дяди, сделавшись консулом. К несчастью, он был человеком ничем не примечательным и до сих пор никак себя не проявил – не та фигура, которая может понравиться выборщикам. Но его решение выставить свою кандидатуру очень порадовало сестру Суллы, о которой Сулла почти забыл, так мало для него значили родственные связи. Когда его сестра наведывалась в Рим, он даже не озаботился тем, чтобы встретиться с ней. Это надо поправить! К счастью, Далматика, будучи гостеприимной и терпеливой женой, всегда с готовностью выполняла свои обязанности. Она сможет окружить вниманием и сестру Суллы, и унылого Луция Нония, который скоро, будем надеяться, станет консулом.