Блад: глубина неба

Винтерсблад не нашёлся, что сказать. С усилием потёр глаза, сжал переносицу пальцами, задумался. Спустя несколько глубоких вдохов провёл ладонью, ероша волосы, ото лба к шее, поднял взгляд на Тен.

— Если ты можешь вот так спасти другого… Почему не спасла Медину?

Подполковник вздохнула: она, как и весь 286-й полк, тоже скорбела по погибшему пилоту «Заклинателя воронья».

— Могу, но не всех. Пожалуй даже — только тебя.

— Но почему?

— Не знаю. Думаю, дело в том первом разе, когда ты отвёл от меня смерть, забрав часть на себя. Что-то связывает нас с тобой с тех пор. Но что — не смог сказать даже верховный шаман на Хоффосе, а ему много что открыто.

78-й год эпохи тридия

— Да ты издеваешься! — потрясённо ахнула Тень, войдя в малый грузовой отсек.

На памяти Винтерсблада, она впервые потеряла самообладание.

— Я починю, — запыхавшись, произнёс Блад.

Он стоял посреди зала с саблей и кортиком в руках, по пояс голый, весь в крови, сочившейся из многочисленных порезов на теле. Вокруг него предсмертно скрежетали уцелевшими шестерёнками разбитые механические птицы.

— Это ты всё… — проговорила Юна, окидывая взглядом место побоища, — …один?

Блад кивнул, всё ещё пытаясь отдышаться.

— Ты идиот, майор, — сделала вывод Тень, — самоубийца! В одиночку с ними не справиться даже мне!

Мужчина улыбнулся, стирая с подбородка кровь тыльной стороной ладони.

— Но я — справился.

Юна красноречиво скривилась.

— Попортил мне оборудование! — проворчала она, стараясь скрыть своё изумление и гордость за ученика.

— Я почи…

— Да ну тебя, — махнула она рукой, склоняясь над ближайшей птицей, — ты и штепсель от дросселя не отличишь! Попрошу капитана, пусть пришлёт кого-нибудь из механиков.

***

— Спишь? — шёпотом интересуется священник, сам только что продравший слипающиеся веки.

— Нет, — отвечаю, — просто задумался.

— Эта девочка… Она была единственной, кого ты любил?

Я уже так далеко ушёл в своих молчаливых воспоминаниях, пока старик дремал, что не сразу соображаю: речь об Инеш. Молчу. Не знаю, что сказать. У меня никогда не получалось так легко говорить о любви, как это делал Асмунд. А сейчас не получается даже думать о ней. Но, вопреки этому, чувствую, как к горлу подкатывает история с Анной. Девочкой, поцеловавшей меня в душной, заваленной тряпьём кладовке позади приютской прачечной. Девочкой, которую я не забывал со своих шестнадцати и вновь встретил в двадцать девять. Значит, пришло время рассказать и эту историю. Повыдергать из себя оставшиеся нервы и уже спокойным, безучастным пойти на расстрел.

Анна

79-й год эпохи тридия

Стоял тёплый и ласковый июнь — самое приятное время для двухнедельного увольнения после полугода тяжёлых боёв и длительных полётов. Первые три дня своего отпуска Винтерсблад провёл в одном из лучших публичных домов Детхара, на четвёртый день заскучал и от нечего делать купил местную газету. Не читая, он пролистнул первую полосу, с которой на майора смотрел его же фотографический портрет, быстро пробежал глазами вторую и третью полосы. Не найдя ничего для себя интересного, уже хотел бросить газету в урну, как заметил среди объявлений четвёртой полосы нечто любопытное.

В Хадвилле — маленьком городке неподалёку от Детхара, где жила элита Траолии, а на лето снимали дачи богатейшие люди Бресии и (реже) Распада, — открывался конный клуб. Разумеется, устраивалось пышное празднество, но заинтересовало Винтерсблада не это. В честь открытия организовывались дружеские скачки среди любителей верховой езды в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет. Требовалось записаться и уплатить пошлину участника; победителю обещался крупный денежный приз и бесплатное годовое членство в клубе.

Майор, хоть и давненько не сидел в седле, верховую езду очень любил и решил не упускать возможность приятно провести время и — чем чёрт не шутит, — может быть, даже выиграть главный приз.

До Хадвилля было около двух часов езды по побережью; до открытия конного клуба оставалось чуть больше суток, и Блад, не задерживаясь, отправился на вокзал и взял билет на ближайший поезд.