Блондинка

Лицо Глэдис окаменело. Глаза ввалились еще сильнее. Чашка в руке задрожала, она пролила чай на черный шарф и даже не заметила этого. Норма Джин продолжала говорить, слегка понизив девичий голос. Настоящие заговорщицы, мать и дочь! Наверное, планируют побег. Норма Джин вовсе не была Нелл, но говорила голосом Нелл. Глаза у нее сузились и возбужденно горели – точь-в-точь как у Нелл в самых исступленных сценах, когда «Джед Тауэрс» отходил на второй план, как Уидмарк растворялся в тени «Мэрилин Монро». Глэдис никогда не встречалась с Нелл. Глэдис никогда с ней не встретится. Это было бы жестоко, все равно что смотреть на себя в кривое зеркало. Зеркало, способное превратить стареющую женщину в девушку ослепительной красоты. Норма Джин несла в себе Нелл, как любой умелый актер несет в себе свою роль. Но она определенно не превратилась в Нелл, ибо Нелл не существует. У нее отняли любовника, отняли отца, и еще смеют утверждать, что она сумасшедшая. Именно поэтому Нелл не существует.

– Знаешь, это самая загадочная из загадок, мама, – задумчиво произнесла Норма Джин. – Кто-то из нас, людей, «существует», а большинство – нет. Был один древнегреческий философ, который утверждал, что самое сладостное состояние – не существовать. Но я с ним не согласна. А ты? Потому что в таком случае у нас не было бы ни знаний, ни опыта. Раз уж мы родились на свет, это что-то да означает, верно? Но где мы были до того, как родились? У меня есть приятельница, актриса по имени Нелл, тоже работает по контракту на Студии. Так вот, она как-то сказала, что ночами не спит, все изводит себя такими вопросами. Что это означает – родиться на свет? Когда мы умрем, то попадем туда же, где были, пока не родились? Или в другое небытие? Ведь у нас за время жизни появились знания. Память.

Глэдис беспокойно заерзала на стуле с прямой спинкой, но ничего не ответила.

Глэдис поджала бесцветные губы.

Глэдис, хранительница тайн.

Только тут Норма Джин увидела покрытые ссадинами руки Глэдис. Только тут вспомнила, что мать сидела в общей комнате со сложенными руками, а потом спрятала их между колен. Руки Глэдис сжались в кулаки. Потом разжались, и она принялась беспокойно потирать пальцы. Сломанные, обгрызенные до мяса ногти задевали один за другой. Временами казалось, что одна рука Глэдис борется с другой за господство. Несмотря на то что Глэдис с лунатическим безразличием относилась к словам, сказанным в свой адрес, руки выдавали ее, говорили, что она волнуется, что все время настороже. Руки были ее тайной. И она выдала свою тайну!

Принцесса-Блондинка вернула свою мать в норуолкскую государственную психиатрическую больницу, в крыло «X», сдала на хранение. Принцесса-Блондинка, целуя мать на прощание, утирала слезы. Затем бережно сняла воздушный черный шарф с пожилой женщины и накинула себе на шею – гладкую, без морщин.

– Прости меня, мама! Я тебя люблю.

8

Она не нарочно. Она вовсе не хотела использовать свою мать. Наверное, это получилось само собой. Руки! Беспокойные, все время что-то ищущие руки Нелл. Руки безумия. В фильме «Можешь не стучать» Норма Джин играла Нелл, а руки и стеклянный взгляд она «позаимствовала» у Глэдис Мортенсен. Душа Глэдис Мортенсен в молодом теле Нормы Джин.

Касс Чаплин и его друг Эдди Джи смотрели этот фильм в шикарном кинотеатре в Брентвуде, что находился неподалеку от места, где они временно жили – присматривали за домом бывшей жены начальника со студии «Парамаунт». Та давно уже запала на Эдди Джи. Оба были просто в восторге от Нормы Джин, этой психованной сексуальной блондинки, у которой сквозь блузку просвечивали бретельки от лифчика!

Они пошли смотреть фильм еще раз, и Норма Джин понравилась им еще больше. Неизбежное, как сама смерть, появилось слово КОНЕЦ. Касс толкнул Эдди в бок:

– Знаешь что? Я до сих пор влюблен в Норму.

Эдди Джи затряс головой, как будто стараясь привести мысли в порядок, и ответил весело:

– Знаешь что? Я и сам в нее влюблен.

Смерть Румпельштильцхена

Он накричал на нее по телефону, а на следующий день умер.

Говоря с ним, она сгорала от стыда, а на следующий день была просто вне себя от горя и терзалась угрызениями совести.

Я недостаточно сильно любила его. Я его предала.

Господь Бог наказал его вместо меня. Прости меня, грешную!

Какой же скандал разразился! На первой странице бульварной газетенки под названием «Голливудский сплетник» был напечатан снимок «Мисс Золотые Мечты» – пинап в стиле ню, сделанный Отто Оси несколько лет назад. И ее тут же, немедленно, узнали все.

НЮ ИЗ КАЛЕНДАРЯ —

МЭРИЛИН МОНРО?

Студия это отрицает.

«Мы ничего не знали», – заявляет руководство.