Блондинка

Эту сенсационную новость тут же подхватили «Вэрайети», «Лос-Анджелес таймс», «Голливуд репортер» и национальные агентства новостей. Многократно перепечатали пинап в стиле ню, но самые пикантные части соблазнительного тела модели были или прикрыты черными полосками, или же затенены подобием прозрачного черного кружева. (О, что они со мной сделали? Это ведь самая настоящая порнография!) Снимок стал предметом жарких дебатов в колонках сплетен, светской хроники, в радиопрограммах, даже в передовицах газет. Чтобы контрактницы студий снимались в обнаженном виде? Об этом даже речи не могло быть; «порнография» находилась под строгим запретом. Студии из кожи вон лезли, чтобы их товар оставался чист и непорочен. Разве Норма Джин не подписала документ, где говорилось, что поведение, противоречащее моральным принципам Голливуда, неизбежно приведет к приостановке или расторжению контракта?

Один востроглазый репортер из «Сплетника» (неравнодушный к снимкам обнаженных девушек) наткнулся на фото в старом календаре. Разглядывая лицо модели, он пришел к выводу, что перед ним восходящая звезда, красавица-блондинка, актриса Мэрилин Монро. Покопавшись в прошлом, он узнал, что в контракте 1949 года модель подписалась именем «Мона Монро». Вот это сенсация! Вот это скандал! Вот это шок для Студии!

«Мисс Золотые Мечты» появилась в глянцевом календаре на 1950 год под названием «Красотки на все времена года». Календарь издала компания «Эйс Голливуд календерс». Такие календари вешали на автозаправках, в закусочных, на заводах и фабриках, в полицейских участках и пожарных депо, мужских клубах, казармах и общежитиях. «Мисс Золотые Мечты» – с ее чувственной улыбкой, гладкими бритыми подмышками, шикарными бедрами, ножками, бюстом и животиком, ниспадающими на спину медовыми волосами – поселилась в тысячах, нет, в десятках тысяч мужских снов, и вреда от нее было не больше, чем от любого образа, который вызывает поллюцию, но забывается вскоре после пробуждения. Девушка была одной из двенадцати обнаженных красоток, и в календаре не было указано их имен. Вообще-то, здесь она не слишком походила на несметные рекламные снимки «Мэрилин Монро», что начали появляться в СМИ в 1950 году. Студия распространяла эти снимки, как любой производитель товаров рассылает свои логотипы и яркие, привлекающие внимание изображения собственной продукции.

«Мисс Золотые Мечты» могла бы быть младшей сестрой «Мэрилин Монро»: не такая гламурная и стильная, волосы выглядят натурально, глаза подкрашены совсем чуть-чуть и на левой щеке нет пикантной черной мушки. Как репортер узнал ее? Может, кто подсказал?

Норме Джин не показывали ни контрольных оттисков, ни отпечатков этих печально известных снимков, за которые Отто Оси заплатил ей пятьдесят долларов наличными. Если б кто спросил, Норма Джин могла бы ответить, что совершенно забыла об этой фотосессии. Так же, как забыла – или почти забыла – об этом прохвосте и грабителе Отто Оси.

Похоже, никто не знал, куда исчез Отто.

Несколько месяцев назад, когда на съемках «Можешь не стучать» был перерыв, Норма Джин неожиданно для себя решила зайти к нему в старую студию. Подумала, а вдруг… вдруг я ему нужна? Вдруг он по мне соскучился? Может, ему деньги нужны? (У нее сейчас были кое-какие деньги, но она все время боялась спустить зарплату на разные пустяки.) Но захудалая студия Отто Оси исчезла, на ее месте теперь был салон хироманта.

Ходили злобные слухи, что Отто Оси умер от недоедания и передозировки героина в грязной гостинице в Сан-Диего. Или сдался и вернулся на родину, в Небраску. Больной, сломленный, умирающий. Потерпевший поражение, захлебнувшийся в мутных водах судьбы. В неумолимом приливе злого рока. Он противопоставил свою утлую человеческую лодчонку – «идею» собственной исключительности – ненасытному злому року и проиграл. В книге Шопенгауэра «Мир как воля и представление», которую он как-то дал ей почитать, Норма Джин наткнулась на следующую фразу: Самоубийство жаждет жизни, но недовольно ее условиями

.

«Надеюсь, он умер. Он предал меня. Он никогда меня не любил». Норма Джин горько заплакала. Почему Отто Оси гонялся за ней со своим фотоаппаратом? Почему не позволил спрятаться от него на авиазаводе? Ведь она была еще девчонкой, едва ли не ребенком, к тому же мужней женой. А он выставил ее мужчинам на обозрение. Мужские глаза все равно что клюв ястреба, вонзающийся в грудь певчей птички. Но почему, зачем? Если бы не явился Отто, если б не разрушил ее жизнь, Норма Джин и Баки до сих пор были бы мужем и женой. У них к этому времени могло народиться несколько ребятишек. Два сына, дочь! Они были бы счастливы! И миссис Глейзер стала бы любящей бабушкой, такой счастливой! Разве сам Баки не шепнул ей на ушко перед отплытием в Австралию:

– Или детей, сколько пожелаешь, Норма Джин! Тебе решать. Тут ты у нас главная.