Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

Современные богословы отождествляют автора Апокалипсиса с автором посланий апостола Иоанна. Но для таких отождествлений нет никаких оснований. Ещё в III столетии виднейший и умнейший христианский богослов Ориген (185–254) доказал, что автор Апокалипсиса и автор посланий апостола Иоанна — совершенно разные лица, что первый из них не был христианином, а был иудействующим сектантом. Позже ряд авторитетных исследователей истории написания и содержания книг Нового завета указывали на совершенно разный стиль мышления апостола Иоанна и автора Апокалипсиса. Сочинение второго — это вдохновенный плод гения, а первого — посредственное сочинения серенького и престарелого батюшки. Для апостола Иоанна Антихрист — это не какое-то одно лицо, а всяк тот, кто не признаёт Иисуса за Христа, за помазанника божьего. Греческое слово "Христос" дословно и означает "Помазанный". Апостол Иоанн считает, что антихристов много, что они появятся не в будущем, а уже существуют во время написания им своего послания (1 Иоанна 2:18, 22; 4:3; 2 Иоанна, 18:13, 24). Что же касается Второго Пришествия Христа, Страшного суда и конца мира, то авторы новозаветных книг убеждены, что оно обязательно состоится ещё при жизни непосредственных учеников Иисуса Христа. (Матфея 16:28; Марка 9:1; Луки 9:27; Фессалоникий-цам 4:17).

После утверждения христианства Антихристами с числом апокалипсического зверя, с числом 666, провозглашались тысячи исторических лиц, среди которых можно найти еретика Керинфа (I столетие) и Ария (IV в.), пророка ислама Магомета (VII в.), всех пап римских, французских королей Пипина Короткого (IX в.) и Карла Великого (X в.), шведского короля Карла XII и его современника российского царя Петра Первого, Наполеона, Ленина, Сталина, Муссолини, Гитлера и наших современников: Горбачева, Кисинджера, семейство Ротшильдов и Рокфеллеров, вице-президента США Альберта Гора, компьютерного магната Гейтса и много-много других. Американские толкователи Апокалипсиса Антихриста и число его зверя усматривают в современной пропаганде секса в кино, телевидении и бульварной литературе. Они подчеркивают, что число 666 надо читать, как "six, six, six" (шесть, шесть, шесть). А "шесть" в греческом языке, на котором был написан Апокалипсис, как будто бы, читается как "секс, секс, секс".

Нам сейчас нет необходимости анализировать все побудительные мотивы и методологию присвоения числа апокалипсического зверя тем или иным историческим лицам, усмотрение признаков Антихриста в тех или иных исторических событиях. Мы обратимся прямо к тексту книги "Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова". Мы не будем искать в ней примет нашего времени, хотя стоит признать, что автор Апокалипсиса, описывая современные ему события, местами прибегает к широчайшим обобщениям и в отдельных случаях угадывает ритм прошедшего и будущего развития общечеловеческой истории. Но об этом — другим разом и в другом месте. Сейчас же обратим внимание на то, что имел в виду сам автор Апокалипсиса, когда писал о звере и об его числе 666?

Мы не толкуем Апокалипсис, а только стараемся понять автора адекватно, — так, как он сам понимал написанное им. А для этого нам надо посмотреть на единственную пророческую книгу Нового Завета глазами ее автора. Следовательно, обратимся ко временам написания книги "Апокалипсис" и ее автора.

15.4. Автор Апокалипсиса и его время

В конце 60-х годов I столетия на острове Патмос в Эгейском море пребывал в ссылке некий Иоханан — воодушевленный деятель иудейской религии и воинствующий еврейский националист. Он пользовался большим авторитетом среди евреев, которые жили в диаспоре (рассеянии) на юго-западе современной Турции. Тогда она называлась — Ассия (Азия).

Что же тогда происходило вокруг Иоханана, автора Апокалипсиса — наиболее загадочной, наиболее поэтической и наиболее влиятельной на религиозные воображения верующих библейской книги Нового Завета? Возвратимся в те давние времена.

Со времен иудейской войны (165–143 гг. до н. э.) против сирийского царя Антиоха Епифана и до 60-х гг. н. э. у евреев сложились хорошие отношения с властью римской империи, вассалом которой на то время стала Иудея. Однако с приходом к власти императора Нерона (54–68 гг. н. э.) отношения эти крайне обострились. Нерон был ярым антисемитом. В 64 г. он с целью реконструкции и обновления Рима приказал поджечь столицу. Передают, что во время пожара Нерон вышел на балкон царского дворца, сел в кресло, взял в руки лютню и запел торжественную песнь, наслаждаясь зрелищем полыхающего огня. Римляне возмутились поступком императора, и последний был вынужден вину за пожар в Риме свалить на городских инородцев, которых на преступление якобы подстрекал какой-то еврей Хрест (Chrestus). Евреев выгнали из Рима и начали преследовать по всей империи. Все сказанное засвидетельствовал римский историк Гай Транквил Светоний (70-140 гг.) в своём главном произведении: "О жизни двенадцати цезарей".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика