Боги великих блогов. Пошаговое руководство по сторителлингу для соцсетей

Как случилось, что я бегу босиком по улицам Нью-Хейвена, штат Коннектикут, одним холодным мартовским утром, а моё одурманенное кокаином сердце колотится так быстро, что меня пришлось госпитализировать?

Почему так много молодых женщин проходят через то же, что и я?

Честный ответ: я не знаю.

Что я действительно знаю (и я боролась с этим последние 13 месяцев), так это то, что зависимость – это болезнь. Со временем она прогрессирует. Может быть фатальной и может коснуться любого.

Я боялась публиковать этот текст.

Я боюсь комментаторов. Я боюсь неизбежных фраз «ох уж эти проблемы Первого мира»[41] и «бедная маленькая богатая девочка». Я боюсь, что меня назовут зацикленной на себе. Что мне скажут посмотреть за пределы себя, чтобы понять настоящие проблемы этого мира.

Я всё это знаю. Я знаю, что люди живут жизнью в тысячу раз более трудной и разрушительной, чем то, что я здесь описываю.

Но вот что я ещё знаю: зависимость живёт во тьме; она питается нашими секретами и процветает – в тени.

Моя жизнь, как она есть сегодня, была немыслима тринадцать месяцев назад.

Да, у меня есть постоянная работа и здоровые любовные отношения. Но – что более важно – я научилась быть уязвимой. Я научилась извиняться и прощать. Я узнала, сколько сил нужно, чтобы отпустить.

Если написание этого текста поможет хоть одному человеку почувствовать себя немного менее одиноким, если этот текст побудит кого-то попросить о помощи, если он поможет кому-то понять, что, независимо от того, насколько всё кажется безнадёжным, всё может стать лучше, – этого будет достаточно.

Недавно я пошла смотреть фильм в кинотеатре, специализирующемся на показе малоизвестных фильмов – тех, о которых никто никогда не слышал.

Немецкая медсестра на экране разговаривала с молодой девушкой, которой делала укол. «Будет ужасно больно, но вы поправитесь», – сказала она пациентке.

Помните об этом.

Это может быть ужасно больно. Но вы будете в порядке».

Химия мозга

Это реальная история. Текст был опубликован[42] в Huffington Post.

Какие эмоции вы испытали, когда прочитали его? Вполне вероятно – сочувствие и сострадание. Наверняка – прокатились на эмоциональных качелях. Или – увы – могли в этом рассказе узнать кого-то из близких. Послевкусием от этой истории может быть как воодушевление (наркоманка всё же справилась со своей зависимостью), так и, наоборот, опустошение (но она выкинула из жизни несколько лет).

Одно очевидно почти наверняка – равнодушных нет. Всем жалко несчастную 20-летнюю девочку, родители которой развелись и сломали ей жизнь. Что, если я добавлю: своё состояние Кристина описала в одном из интервью «добровольным саморазрушением и ямой одиночества». Что, если я добавлю слова Арианны Хаффингтон, мамы Кристины: «Меня пугает, какая ты хорошая лгунья»[43]. Что, если я приведу слова Кристины, сказанные после того, как её в очередной раз откачали: «Кокаин меня чуть не убил». Все эти слова (в совокупности с прочитанной только что историей) могут вызвать слёзы в ваших глазах.

Всё это – следствие вовлечения. Эмоциональная история – всегда мощный стимул для нашего мозга. Читая текст, вы связались с Кристиной и её историей, хотели вы того или нет. Почему? Виной всему – изменённая химия мозга.

С физиологической точки зрения при взаимодействии с историей в человеческом мозге происходят два ключевых изменения: одно – нейрологическое (получая новый опыт, мы формируем новые нейронные связи – за это отвечает нейропластичность)[44], другое – химическое[45]

.

На химическом уровне, когда мы слышим истории, наш мозг выделяет окситоцин – это было доказано в последние годы исследованиями учёных. (Подробнее об этом – в следующей главе.)

Окситоцин – «наркотик сопереживания», «наркотик любви», «эликсир доверия», «гормон объятий». Химическое выражение любви. Один из трёх важнейших составляющих «пьянящего коктейля истории», наряду с дофамином и эндорфинами.

Как переживается человеком окситоцин с точки зрения ощущений? Вспомните свою очень сильную привязанность. Например, любовь матери к ребёнку, которая безгранична; это целый океан окситоцина. Когда вы смотрите ролики о мимимишных животных, в вашем мозге бурлит окситоцин. Когда вы обнимаете любимого и дорогого человека, вы испытываете прилив окситоцина.

Из-за этой химии, происходящей в нашей голове во время сторителлинга, сами истории тоже становятся действительно мощным наркотиком для нас.

Истории – психотропный стимулятор; галлюциноген, переносящий в другие миры. «Повествование – один из лучших интоксикантов или транквилизаторов», – пишет Антония Сьюзен Байетт в романе «Натюрморт». Процитирую строчки из монолога Кристины:

«Желание сбежать появилось задолго до того, как я выпила свою первую рюмку или приняла первый наркотик. В шесть лет, когда я научилась читать, у меня появилось отвращение к реальности… Если у меня была книга, в которой я могла раствориться, не имело значения, что мне не с кем было играть на переменах».