Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

– За это зрелище я должен воздать хвалу Господу Всемогущему! – воскликнул, обращаясь к Беовульфу, восхищенный конунг. – Еще недавно я не думал найти спасителя. Мои Палаты Оленя были доверху залиты кровью. Но теперь, благодаря тебе, сын славного Эггтеова, я избавился от страшной пагубы. Так пусть здравствует твоя мать, подарившая жизнь такому герою. Ты же сам мне отныне сделался самым близким родичем!

Но Беовульф только покачал головой.

– Я бы был больше доволен, если бы смог показать Гренделя тебе целиком, владыка Хеорота. Я думал удавить чудовище в собственных объятьях, однако проклятому злодею удалось вырваться и скрыться в своем убежище!

В этот раз Унферт, сын Эгглафа, не посмел плохо отозваться о вожде гаутов. Ему только и осталось, что изумленно и боязно взирать на повешенную над дверью, подобно черному мечу, лапу Гренделя.

Наконец Унферт, склонив голову, сказал:

– Благородный Беовульф, я был неправ вчера, обратившись к тебе с презрительными словами. В свое оправдание я могу лишь сказать, что не знал тебя раньше. Прошу тебя, прими от меня мой меч Хрунтинг. Он был сделан двергами, и его лезвие закалено в крови дракона. Могу я в обмен на него получить твои прощение и дружбу?

Беовульф широко улыбнулся в ответ. Не в его нраве было держать зло. Оба воина немедленно пожали друг другу руки в знак примирения.

Хродгар повелел прибрать и украсить Хеорот к праздничной трапезе. Палаты Оленя отмыли от крови, а стены их украсили сверкающими тканями, чтобы они ласкали взоры гостей.

И вот устроились в зале прославленные мужья. Над столом засновали чаши, полные пенной браги. Конунг Хродгар, наследник Хальфдана, велел пожаловать Беовульфу златовышитый стяг Скьёльда, шлем с кольчугой и меч.

Едва успел вождь гаутов, подняв заздравный кубок, поблагодарить хозяина за щедрые подарки, как слуги ввели в Палаты восемь коней. Причем на первом коне было седло, на котором некогда восседал сын Хальфдана, без счету разивший врагов. Все сокровища Скьёльдунгов отдал Беовульфу во владение благодарный конунг Хродагр. Не забыл хозяин Хеорота и отважных дружинников Беовульфа. Каждый гаут получил золото по числу капель крови, пролитой Гренделем.

Зазвучали, сливаясь между собой, пение и слова сказителя:

– Воистину Хильдебург тогда не радовалась ни доблести фризов, ни мощи данов, когда любимые и сын ее, и брат Хнаф оба пали в противоборстве, пронзенные копьями. Несчастливая жена, дочь Хока, оплакивала свою судьбу, наутро увидев лежащих под небом мертвых вождей. Война истратила войско конунга фризов Финна, оставив лишь горсточку мужей, которые уже не могли поднять оружие против Хенгеста. Тогда, смирившись с поражением, Финн решил передать конунгу данов половину своего пиршественного зала, чтобы им равно владели фризы и даны. Еще обещался Финн одарить Хенгеста золотыми пластинами, драгоценными каменьями и кольцами. На том конунги утвердили нерушимый мир, скрепив его клятвами.

После они возложили на погребальный костер тела погибших Хнафа и его племянника вместе с окровавленными кольчугами со знаком вождя – позолоченным изображением вепря. Хильдебург затянула погребальный плач, и жаркие языки пламени взметнулись ввысь, унося в Валгаллу лучших воинов двух враждебных племен.

С наступлением зимы воины поспешили разойтись по своим домам в ютландских землях. Сам же Финн, доверившись клятве Хенгеста, решил остаться с бывшим врагом. Ведь закрылся путь назад, в земли данов. Вспучились морские волны. А затем, взбитые ветром, они были скованы льдами…

Наконец наступила весна, снега растаяли, зазеленели поля. И отворился путь домой. Но одно кровавое мщение было на уме Хенгеста. Тогда Финн принял смерть в неравном бою в своем дворце от меча Хунлафинга. Палаты Финна были разграблены, а его жена Хильдебург возвращена в свое отечество, в землю данов…

Когда песня закончилась, супруга конунга Вальхтеов наполнила кубки всех присутствующих.

Беовульфу она поднесла медовую чашу, а также пожаловала золотую цепь на шею и два витых запястья, добавив, что это – то самое сокровище, что Хама украл у Бросинга.

– Носи их, – добавила она, – нам и себе на радость, чтобы ты выходил победителем из всех битв, что предстоят тебе в долгой жизни.

Беовульф подобающим образом поблагодарил владычицу, и Вальхтеов удалилась.

Когда пир закончился, в зале вновь были расстелены постели. А поскольку теперь никто не боялся однорукого Гренделя, в Хеороте собралось так много воинов, что нигде больше места не осталось.

Однако ночь прошла совсем не так спокойно, как ожидали хозяева и их гости.

Мать Гренделя

В полночь над холодным морем поднялся огромный столб воды, и из него, из мрачной пучины, вышла огромная женщина с лицом таким же серым, как и ее одеяния. Ее глаза горели, словно уголья, жесткие волосы щетинились, а длинные костлявые руки тянулись вперед, словно для того, чтобы схватить жертву.