Бумажный грааль. Все колокола земли

– Старая шлюха! – бросила ей поэтесса и скрылась в том же коридоре, куда десятью минутами ранее ушел преподобный Уайт.

Миссис Лейми выглядела по-настоящему обиженной и даже сбитой с толку, точно мать, оскорбленная родной дочерью. Вскоре из дальнего угла дома послышался смех, от которого мистер Тачи и миссис Лейми одинаково рассердились. Художник подмигнул Хорьку, а Говард встал и подхватил трость.

– Шампанское там? – спросил он у хозяйки дома, кивком указывая в сторону кухни.

– В ведерке со льдом. Наливай, не стесняйся.

Ведро он нашел на столешнице. Говард наполнил бокал, но пить не стал, осмотрелся вокруг. Стеклянная дверь вела на крыльцо, а за ним, если он правильно помнил, был задний двор и проулок. Слева от проулка – Укайя-стрит, Литтл-Лейк и обрыв, справа – растерзанный «фольксваген» и выход к Мэйн. Можно было пойти к Литтл-Лейк, по направлению к шоссе, и быстро добраться до Пайн-стрит, где Сильвия сегодня торговала кристаллами и травяным чаем.

За Говардом никто не последовал, в гостиной продолжался разговор. Он осмотрел кухню: дверь в кладовку, раковина, стиральная и сушильная машины. Все было аккуратно расставлено, на стене висел металлический короб с аптечкой и огнетушитель. Линолеум был натерт воском и блестел, как стекло. Оглянувшись напоследок, Говард открыл заднюю дверь – снял цепочку и сдвинул щеколду, после чего сделал вид, будто рассматривает блестящие медные кастрюли и сковороды.

– Любите готовить, мистер Бартон? – спросила миссис Лейми, стоя на входе. К ней вроде бы вернулось хорошее расположение духа.

– Я в основном питаюсь консервами, – ответил Говард. – Замечательный набор кастрюль! Только у меня они, наверное, будут стоять без дела.

– Ну, сказать по правде, у меня они тоже пропадают без дела. Чаще всего я покупаю готовую еду в отделе кулинарии. На домашние заботы времени не хватает. Кухню тем не менее оформлял один из самых выдающихся декораторов западного побережья, из Пало-Альто. Вам нравится?

– Прекрасно, – искренне сказал Говард. – Плитка болотного цвета замечательная. И отлично сочетается с белым линолеумом. Как вам удается поддерживать все в таком идеальном состоянии? В чем ваш секрет?

– Не готовить на собственной кухне и вообще как можно реже сюда заходить. Декоратор сам на этом настаивал. Он специально приехал, чтобы изучить климат и местность. Неделю провел в городе, прежде чем заняться моей кухней. Старался исследовать мое личное пространство, отдельные частички моего бытия. Процесс, заверяю вас, был сложным, однако результат, как мне кажется, превзошел все ожидания. Я многому научилась у этого человека, в том числе разным способам восприятия.

Миссис Лейми замолчала, словно подбирая нужные слова.

– Говард, последние несколько дней я присматривалась к вашему пространству, к тому, какое место вы занимаете в местной, как бы это сказать… в местной вселенной. Я очень проницательна и безошибочно оцениваю людей и их пороки. Однако вы для меня загадка.

Она с некоторым удивлением посмотрела на трость, будто только сейчас ее заметила, рассеянно повернулась к раковине, пустила воду и сполоснула и так чистую фарфоровую посуду.

Говард повел плечами, не зная, что сказать насчет своего «пространства». К чему она ведет?

– Вы все тут живете в каком-то странном мире, – произнес он. – Когда я только сюда приехал, то был чужаком, туристом. Наверное, отчасти поэтому я и решил к вам заглянуть. Узнать людей, завести новые знакомства. Не хочу быть единственным живым парнем в Нью-Йорке, – с улыбкой добавил Говард.

– В Нью-Йорке? – озадаченно переспросила Лейми.

– Это из фильма. – Говард пытался представить, что на его месте сделал бы дядя Рой. Он поднял бокал с шампанским и спросил, глядя в сторону гостиной: – Что там такое?

Миссис Лейми обернулась, не представляя, чего ожидать, а Говард воспользовался моментом и вылил шампанское в раковину. Луна сияла высоко в небе, на улице стало немного светлее. Шалтай-Болтай бешено махал им рукой с крыши Беннета. Говард не собирался привлекать к игрушке внимание, но миссис Лейми отреагировала.

– Невыносимо, – сказала она. – Оскорбляет взор.

– Первоклассное шампанское. – С хитрой улыбкой Говард налил себе еще. – Никак не могу остановиться.

– Да бросьте!.. – Миссис Лейми просияла. – Какая у вас необычная трость. Для красоты?

– Не совсем. Я на самом деле хромаю. Немного травмировал колено.

– Позволите взглянуть? Удивительная вещь.

– Конечно. Держите. – Говард подал трость миссис Лейми, понимая, что не стоило этого делать, но как отказаться, он тоже не знал. Вряд ли осмотр трости приведет к неприятностям.

В этот момент на кухню вошла госпожа Банди и взяла миссис Лейми под руку. Лицо у нее раскраснелось, волосы были растрепаны.

– У Гленвуда великолепная идея, – сказала поэтесса и, хихикая, прошептала что-то на ухо миссис Лейми.

– Ах какой озорник! – отозвалась хозяйка.

Банди отпустила ее руку и теперь подхватила за локоть Говарда.

– Никакой он не скромняга.