Часть 4. Современная поэзия

Подслеповатое окноНе пропускает света.Тоскливо, тихо и темно...Играет флейта где-то.На небе месяц молодойМеж облаков ныряет,Моторов отдаленный войС завода долетает.Раздумье горькое, тоскаВ тиши сверлят мне душу,

Да верещание сверчкаУныло лезет в уши.Чуть слышен жалобный мотив,Однообразен, скучен,Он по-осеннему тоскливИ мысли так созвучен!Он говорит, что кровь мояКипеть уж перестала;Глубоко в сердце ранен я,Надломленный, усталый.Живой порыв минувших дней

Иссяк во мне с годами,И свет померк в душе моей,Угас отваги пламень...Но нет же, нет! Воспрянет вновьМой дух неутомимый,Ведь к жизни жгучая любовьСо мной неразделима.Ночь темная еще царит,И думы одиноки...Скорей бы первый луч зари

Зажегся на востоке!

Источник: "Ветви ивы", 2000

Сердце ("Остановилось сердце, не слышно его биенья...")

Остановилось сердце, не слышно его биенья.Грудь моя омертвела и снова ожить не может.Так далеки отныне весны моей сновиденья!Красные листья клена шепчут, что век мой прожит.

Я отпеваю сердце безжизненными стихами:Слово мое не ярко, и мысль душой не согрета.Ухает, плачет филин где-то вдали ночами —Брызжут дождем холодным слезы из глаз поэта.Ноябрь 1928 г.

Источник: Инь Фу "Слова, омытые кровью", 1964

Скиталец ("На землю ночью пал сырой покров...")

Вечером шли парком вместе с Чжэн Фу. Настроение было необыкновенно грустное. Мое безотрадное прошлое я сравнил с узкой и извилистой горной тропинкой, что виднелась в последних лучах заката. И меня охватило невыразимое чувство безысходности. Мы говорили с Чжэн Фу о старых и новых друзьях, оба невольно взгрустнули и умолкли. Как захмелевшие бродяги, нетвердой походкой возвращались мы дорогой, по которой шли нам навстречу нарядно одетые влюбленные парочки.