Челюсти

– Тогда режь сама, – проворчал Броуди. Швырнув нож и вилку на доску, он взял две бутылки красного вина и вышел из кухни.

– Потерпите немного, – сказал он, подходя к столу, – ужин пока не поспел. Повару нужно сначала зарезать барана. Она хотела подать его живым, но он укусил ее за ногу. – Броуди поднял бутылку над чистым бокалом. – Никак не пойму, почему нельзя налить красное вино в те же бокалы, где было белое?

– Ну, это потому, что вкусы не сочетаются, – проговорил Медоуз.

– Ты пытаешься мне объяснить, что от этого пучит? – Броуди наполнил шесть бокалов и сел. Потом сделал маленький глоток вина. – Неплохо. – Он причмокнул и сделал еще глоток, потом еще. И заново наполнил свой бокал.

Из кухни вышла Эллен с разделочной доской. Она положила ее на буфет рядом со стопкой тарелок. Затем вернулась на кухню и появилась вновь. На этот раз она принесла два блюда с гарниром.

– Надеюсь, мясо понравится, – сказала она. – По этому рецепту я приготовила впервые.

– А что это? – спросила Дороти Медоуз. – Какой изумительный запах!

– Бараньи «бабочки» в маринаде.

– Неужели? А из чего состоит маринад?

– Там имбирь, соевый соус и еще много всякой всячины. – Она выкладывала на тарелки толстые куски баранины, спаржу и кабачки, передавала Медоузу, а тот расставлял их на столе.

Когда всем подали еду и Эллен села, Хупер поднял свой бокал и сказал:

– Тост за шеф-повара.

Все подняли бокалы, и Броуди сказал:

– Удачи.

Медоуз взял в рот кусок мяса, пожевал его, посмаковал.

– Фантастика! – воскликнул он. – На вкус как нежнейшее филе, только еще лучше. А какой аромат!

– Из твоих уст, Гарри, – сказала Эллен, – это особенно приятно слышать.

– Восхитительно, – кивнула Дороти. – Пообещай, что дашь рецепт! Гарри теперь мне не простит, если буду готовить такое блюдо реже, чем раз в неделю!

– Боюсь, в таком случае лучше ограбить банк, – заметил Броуди.

– Но ведь это так вкусно, Мартин, не находишь?

Броуди не ответил. Он положил в рот кусочек мяса и вдруг опять почувствовал приступ тошноты. И на лбу снова выступил пот. Возникло странное ощущение, будто его телом управляет кто-то другой, а сам он уже потерял над ним контроль. Вилка сделалась тяжелой, и он боялся, что она, того и гляди, выскользнет и с грохотом упадет на стол. Он сжал ее покрепче. Броуди знал, что если он сейчас попробует заговорить, язык его не послушается. А все от вина! От чего же еще! Он осторожно подался вперед и отодвинул бокал с вином. Он скользнул пальцами по скатерти, чтобы не опрокинуть бокал. Потом откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. В глазах помутнело. Он пытался сосредоточить взгляд на картине, которая висела над головой Эллен, но Эллен болтала о чем-то с Хупером, и это мешало Броуди. И каждый раз, когда она обращалась к нему, то дотрагивалась до его рук. Легко и почти незаметно, но Броуди в этом жесте увидел нечто интимное, как будто они делились какими-то секретами. Он уже не слышал, о чем говорят за столом. Последнее, что донеслось до него и что он смог разобрать, было: «Разве вы так не думаете?» Когда это произнесли? Кто? Он не знал. Он рассеянно поглядел на Медоуза, который разговаривал с Дейзи. Потом посмотрел на Дороти и буркнул:

– Да.

– Что ты сказал, Мартин? – Дороти недоуменно посмотрела на него. – Ты ведь что-то сказал?

Говорить он не мог. Хотелось встать и выйти на кухню. Но он не верил, что получится и что ноги не подведут его. Нет, отсюда он сможет выбраться, только если будет за что-нибудь держаться. Лучше сидеть спокойно и не дергаться. Глядишь, и само пройдет.

И прошло. Голова начала понемногу проясняться. Эллен снова коснулась руки Хупера. Вот так все время: скажет что-нибудь и коснется, скажет и коснется…

– Ну и духота, – наконец сказал, после чего встал и направился – осторожной, но твердой походкой – к окну. Распахнув его, он облокотился на подоконник и прижался лицом к сетке. – Замечательный вечер, – сказал он. Потом выпрямился. – Наверное, выпью стакан воды. – Он зашел на кухню и тряхнул головой. Потом открыл кран и смочил лоб холодной водой. Наполнил до краев стакан воды и выпил до дна, потом снова наполнил и снова выпил. Сделав несколько глубоких вдохов, он вернулся в столовую и сел. Взглянул на тарелку с едой. Подавив дрожь, улыбнулся Дороти.

– Кому еще баранины? – спросила Эллен. – Здесь ее много.

– В самом деле! – воскликнул Медоуз. – Но все же положи сначала другим. А то если все это дело оставить на мое попечение, то боюсь, другим уже не хватит.

– Догадываюсь, что ты будешь говорить завтра, – заметил Броуди.

– Что же?

Понизив голос, Броуди с серьезным видом произнес:

– Это невероятно, но всю баранину я съел один.

Медоуз и Дороти рассмеялись, а Хупер высоким фальцетом, да еще и с подвыванием, произнес:

– Нет, это я съел.

Теперь даже Эллен не выдержала и прыснула. Обстановка явно разрядилась.