Читаем Человек из Назарета полностью

– Ехидны! Ехидны! – продолжал между тем Иоанн. – Если идете вы ко мне, сотворите же достойный плод покаяния. И не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. Бойтесь секиры, что срубит вас и бросит в огонь.

Иоанн продолжал говорить в таком же духе, и во время проповеди его подошли к нему с обеих сторон два офицера Синедриона и вежливо предложили пройти с ними в местный суд, где собрались раввины из местных синагог, которым страшно хотелось допросить новоявленного пророка. Глаза их широко открылись, когда они увидели Иоанна, который держался скромно, но всем видом своим давал понять, как ему хочется побыстрее разделаться с допросом и вернуться к своим проповедям и крестящимся. Перед раввинами стоял высокий худой человек в драной верблюжьей шкуре (козьи шкуры давно истлели и пришли в негодность), лохматый и неухоженный. Раввины подавили улыбки на своих физиономиях, и их председатель приступил к допросу, отмахиваясь от мух отделанным слоновой костью веером (римский подарок, предположительно из Египта).

– Итак, господин мой, – начал председательствующий, – сообщи нам, как тебя звать.

– Сначала я скажу, как меня нельзя звать, – отозвался Иоанн. – Нельзя звать меня Мессией. Мессия лишь грядет.

– Выходит, что ты – Илия-пророк, вновь вернувшийся к нам?

– Я – не Илия!

– Так кто же ты?

– Я – глас вопиющего в пустыне. Я явился, чтобы спрямить пути Господни. Но я – не Илия! Я – его слово, воплощенное в дело.

– Кто дал тебе разрешение на совершение ритуала, который ты именуешь крещением?

– Тот, кто грядет вслед за мною. Я крещу вас в воде в покаяние, но идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь его; он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата его в руке его, и он очистит гумно свое и соберет пшеницу свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.

– Ты имеешь в виду Мессию?

Иоанн не сказал ничего, лишь склонил голову.

– Подожди нас снаружи. Мы должны обсудить то, что услышали.

Иоанн вышел во внешний придел, раввины принялись совещаться.

– Ничего опасного, – сказал один. – Обычный сумасшедший.

– Он говорит страшные вещи, – заявил другой. – Хочет разрушить дом веры, его фундамент, его камни и опоры. А еще болтает о лицемерии, об омовении рук и о прочих подобных вещах. И кто такие, скажите, эти его ехидны и мерзость перед ликом Господним?

– Мы все об этом слышали, – кивнул третий. – Но есть ли здесь признаки ереси?

– Ереси? – переспросил председательствующий, взмахнув веером. – Ересь очень трудно доказать. Тем более что он – священник и вряд ли сознательно станет проповедовать еретические вещи. Не можем мы осуждать его и за его внешность. Внешность пророка. Нет, он, конечно, является источником беспокойства. Но не в религиозных вопросах.

– Тогда – в гражданских?

– Возможно, потенциально. Он уже много чего наговорил, хотя и старательно обобщал факты, допустим – о нарушении законов, регулирующих брак.

– А, так вы имеете в виду…

– Именно это я и имею в виду. Оставим все это гражданским властям.

– Тогда нужно позвать его и сказать, что он свободен?

– Я думаю, он уже ушел.

Случилось так, что мать Иоанна, Елизавета, состояла в родстве с семьей Ирода Великого, будучи троюродной сестрой первой жены царя, Дорис, которую, к сожалению, тому пришлось заставить замолчать. Иоанн, еще мальчиком, встречался в Иерусалиме с сыном Ирода и Дорис, Иродом Антипатром, и с чувством тошноты вспоминал, как потенциальный тетрарх закармливал его засахаренными фруктами и сладко-липким шербетом. Теперь они были уже взрослыми мужчинами, один – большебрюхим царем, правда только на четверть (а если точнее – на треть), любителем женской плоти, другой – суровым тощим пророком, проповедующим пришествие Мессии. Когда же Иоанн узнал о греховном желании Ирода Антипатра жениться на жене своего еще живого брата Филиппа, тетрарха Итуреи, его, проповедника воды и раскаяния, вновь стала душить тошнота, поскольку старые воспоминания слились с отвращением, которое поднялось в нем при получении этого известия.

Перейти на страницу:

Похожие книги